Три предложения? Знаменитость в Нью-Йорке?

Я пролистываю несколько страниц.

«Никогда не приходите на свидание в брюках. Достойный Мужчина оценит бритые ножки. Но не показывайте слишком много, как бы вы не показались легкомысленной. Юбка всегда должна быть ниже колена.»

Я фыркаю и думаю о своих джинсах, облегающих меня настолько, что можно увидеть, чем я обедала вчера. И юбки ниже колена у меня только у ночнушек! И даже не у всех.

«Никому не нравятся болтушки. Позвольте вести беседу спутнику и с блистательной улыбкой говорите ему, насколько им восхищены, приправляя ваш вечер несколькими смешками к месту. Ему, без сомнения, понравится находиться в вашем обществе.»

Чего? Это не может быть правдой. Они ждут, что я буду делать это? Я даже не могу разобраться, уморительно это или ужасающе.

Я беру остальные книги и просматриваю их. Здесь есть все от руководств «Как быть достойной невестой» и «Как быть достойной матерью» до «Как быть достойной домохозяйкой». Ого, бабушка написала немало!

Я изучаю биографию под фотографией финальной книги — руководство Матильды Бим «Как стать Достойной Женщиной». На фото снова бабушка, она сидит рядом с привлекательным мужчиной в костюме, а у нее на коленях сидит симпатичный круглолицый ребенок.

«Матильда Бим, несомненно, Достойная Женщина. Она автор бестселлеров — жизненных руководств для Достойных Женщин. В 1955 году Матильда вышла замуж за Джека Бима. Руководства Матильды Бим обосновались в библиотеке каждого дома не только в Англии, но и в Америке, где прославился простой знак качества Матильды: очарование и потрясающие результаты. Матильда Бим живет в Нью-Йорке с мужем, главой компании «Детайтекс» Джеком Бимом, и их маленькой дочерью Роуз.»

Ух ты! Мама жила в Нью-Йорке? Интересно, долго ли? Она выросла в Нью-Йорке? Была ли она чирлидером? Почему они вернулись? И снова меня осеняет, сколького же я о ней не знаю, сколького не знаю о своей семье, и оттого, что я не интересовалась всем этим, пока был шанс, на меня накатывает чувство вины. Полагаю, благодаря тому, что я застряла здесь на весь следующий месяц, у меня, в конце концов, появится возможность узнать больше…

Не успеваю я развить эту мысленную цепочку, как дверь открывается нараспашку и в комнату возвращается бабушка, а за ней по пятам следует Пич, несущая новые, пушистые, василькового цвета полотенца.

— Ох, Джессика. Я не могла быть счастливее. Ты ответ на мои молитвы, — выпаливает бабушка. — Валентина просила держать ее в курсе нашего прогресса. Думаю, ты ей очень сильно нравишься. Ох, ну что за невообразимо чудесная сделка.

Пич демонстрирует свои чувства скромной улыбкой и порозовевшими щеками.

А затем мой худший кошмар становится явью. Они обе заключают меня в радостные групповые объятия. Я задерживаю дыхание до самого окончания этого действия, которое длится настолько долго, что у меня начинает мутнеть перед глазами.

— Новый друг, — шепчет Пич себе под нос несколько напряженно.

— Ой! Эм, да.

— Мне столькому нужно тебя научить, дорогая, — говорит бабушка с придыханием. — Я научу тебя всему, что сама знаю. Всему. Ты будешь идеальной Достойной Женщиной. На этот раз я сделаю все правильно.

Кроссовки уже на мне. Я могу выбежать, умчаться прямо сейчас и никогда не оглядываться назад… вот только мне некуда идти и нет денег, чтобы в это «некуда» добраться. Пока.

— Гениально, — отвечаю я слабо, выбираясь из их цепких рук. — Прекрасно. Юху. Замечательно. Ура. Только… больше никаких объятий, хорошо?

Они легко смеются, словно я шучу. Вот только я не шучу.

После получения ключа от дома, домашнего номера телефона и — согласно моему непреклонному правилу «без объятий» — долгих радостных и сентиментальных похлопываний руками бабушка неохотно позволяет мне уйти (в связи с хорошим поведением) на пробежку, сказав явиться к часу дня на встречу с ней и Пич в кафе «Люциус» на улице Кенсингтон-Хай к неотложному обеду.

Моя пробежка — приятное и окрыляющее занятие на пересечении роскошных Кенсингтон и Челси Стрит, и мне нравится открытие, что не нужно постоянно опускать голову, чтобы избежать придурков, выгуливающих собак, как обычно приходилось делать в Манчестере. Прямо луч света.

Я пытаюсь не думать о том, чем собираюсь заниматься на протяжении следующего месяца, о том, что снова придется встречаться с пенисовым принцем Лео Фростом, что теперь мне нужно написать двадцать тысяч слов за четыре недели, или о том, что улыбка бабушки сильно похожа на улыбку мамы. Вместо этого я надеваю наушники, включаю на своем айфоне «Arctic Monkeys» на полную громкость и размышляю о деньгах, что принесет этот проект, и свободе, к которой он приведет.

Когда бегать больше нет сил, я проверяю время на телефоне. Десять минут второго. Упс. Я лечу к кафе «Люциус», вспотевшая и со сбившимся дыханием, так быстро, как могу. Замечаю бабушку и Пич за одним из столиков, стоящих на тротуаре снаружи кафе. Сегодня, должно быть, градусов тридцать, но, приближаясь, я замечаю, что Пич держит зонтик над бабушкиной головой, а свободной легонько мне машет.