– Нет. Иначе я бы ощутил. Даже ты ощутил бы. И в нашу дверь уже стучали бы дозорные, - сказал Пенебригг. – Нет, думаю, тенегрим просто летит неподалеку.

Нат посмотрел на нее.

– И этого хватает, чтобы ей было так плохо?

– Как видишь.

Почему они не горят? Огонь был повсюду. Голова кружилась.

– Спустим ее вниз, посмотрим, поможет ли это, - сказал Пенебригг. – Сможешь, милая? Нет, вижу, что нет. Нат, отнесешь ее?

Нат помогал мне подняться из кресла, жжение прекратилось. Я держалась за его плечи, ощущая лишь страх и жар, а через миг я в смятении посмотрела ему в глаза и отпрянула.

Я встала на ноги, ему пришлось схватиться за стул за ним для равновесия.

– Мне уже лучше, - сказала я.

– Я так и понял, - он потер локоть и отошел.

Пенебригг взял меня за руку, словно хотел поддержать.

– Милая, ты точно в порядке?

– Думаю, да, - ужас прошел, словно его и не было. А потом меня окатило волной усталости, и я села.

– Я проверил, все окна закрыты плотно, - отчитался Нат Пенебриггу. – И открыт только дымоход щелью, как обычно.

Пенебригг осмотрел камин.

– Ах, да, дымоход. Я не подумал.

– Раньше это проблемой не было, - с сомнением сказал Нат.

– Может, даже щель – проблема для Певчей, - сказал Пенебригг. – Особенно, если тенегрим сядет на трубу.

– Мог он нас подслушать? – спросила я с ужасом. – Он знает, что я с вами? – и теперь он летит к Скаргрейву…

– Нет, - поспешил успокоить меня Пенебригг. – Это было быстро, мы говорили тихо, в ту трещинку нас не услышать.

– Но, может, он ощутил мое присутствие…

– Нет, - сказал Пенебригг. – Ты можешь чувствовать тенегримов, но не они тебя. Все, что мы знаем о них, это доказывает. Только это от них и спасает. Это и факт, что они спят днем.

Я была рада его ответу.

Нат подошел к камину.

– Закрыть его?

– Да, - сказал Пенебригг. – А потом пойдем вниз. Думаю, нашей гостье уже надоела эта комната.

Мы устроились у дымящих углей огня на кухне, и я уже ощущала себя сильнее.

– На чем мы остановились? – спросил Пенебригг.

– Мы говорили о шпионах Скаргрейва, - сказал Нат со скамейки напротив меня.

– Ах, точно, - ответил Пенебригг. – Его огромная сеть, которой он правит как глава шпионов, и вороны на его стороне, - он поправил очки и посмотрел на меня. – Боюсь, что информанты всюду, милая. Страх в воздухе, которым мы дышим. Нет места, чтобы говорить свободно. Даже самые невинные поступки теперь могут навлечь на человека воронов.

– На прошлой неделе наш сосед пожаловался на цену хлеба, - сказал Нат. – Его схватили через час.

– Словно жалобы на цены – жуткая измена! – сказал Пенебригг, качая головой. – Но никто не смеет перечить Скаргрейву, пока он командует тенегримами, даже король Генри.

– Но почему? – спросила я. – Он же король? Скаргрейв не натравит на него воронов.

– Сделает, если это ему будет выгодно, - сказал Нат.

– Думаю, нет, - сказал Пенебригг. – Королю и восемнадцати нет, и его почти всю жизнь направляет Скаргрейв. И он очень чувствителен к тенегримам, он живет рядом с подземельем Тауэра, где они гнездятся. Конечно, он тихий и делает все, что советует Скаргрейв.

– Их магия некоторых делает такими, - сказал Нат. – Ужасное зрелище.

– Да, - согласился Пенебригг. – Самого существования тенегримов хватает, чтобы запугать многих, особенно, тех, кто уже познал страх. Это видно по лицам, по манере говорить и стоять. Их легко запугать, легко направлять, даже если тенегримы им не вредят, они следуют, потому что Скаргрейв обещает им безопасность.

– Но некоторые против? – спросила я. – Как вы и Нат?

– Некоторые, - сказал Пенебригг. – Но мы тоже боимся тенегримов. Пока у Скаргрейва есть вороны, мы не можем бороться с ним.

Было больно слышать тихое отчаяние в его голосе.

– Вы не можете покинуть Англию?

– И оставить остальных страдать? – сказал Нат. – И у Скаргрейва стражи по всему побережью, в каждом порту, без его разрешения не выйти. И если нам и удалось бы сбежать, у него есть способы находить людей, где бы они ни были.

– Остается только бороться с ним здесь всем, чем мы можем, - Пенебригг сцепил ладони и посмотрел на меня. – Потому нам нужна твоя помощь.

– Моя помощь? Но я не понимаю, как или почему…

– У нас есть старое высказывание, - сказал Пенебригг. – Если песня Певчей вредит, только Певчей под силу это исправить.

– Не понимаю, - сказала я, хотя начинала вникать.

– Это значит, что тенегримов можно уничтожить так же, как они созданы: магией Певчей, - сказал Пенебригг.

Нат снова ударил по дереву.

– Если бы мы могли что-то сделать, уже сделали бы.

– Но мы не можем, - сказал Пенебригг. – И мы ждали тебя.

Мое сердце колотилось.

– Но я не знаю, с чего начать. Я ничего не знаю о чарах Певчих, кроме той песни, что принесла меня сюда.