– Мы на месте.

Я растерянно посмотрела на магазин. Пенебригг говорил, что встреча будет в дом Гэддинга, но это место не было похоже на поместье важного человека. Но сейчас не стоило задавать вопросы, и я безмолвно пересекла порог следом за ним.

Я попала в комнату, что была забита не меньше чердака с диковинками Пенебригга. Ящики и склянки были всюду, выстроились на деревянной стойке и возвышались на маленьких шкафчиках с выдвижными ящиками. На полках были длинные ряды сине-белых китайских ваз, пестиков и ступок, а еще глиняных мисок. В воздухе пахло травами.

Нат закрыл дверь, он все еще шел за нами, и Пенебригг кивнул мужчине с острым носом за стойкой.

– Добрый день, господин аптекарь.

– И очень хороший день, насколько я слышал, - аптекарь с любопытством посмотрел на меня.

Пенебригг быстро сказал:

– Вы еще не знакомы с внучкой моего брата?

– Роджер Харботтл к вашим услугам, - сказал мне мужчина.

– И, конечно, вы знаете моего ученика, - добавил Пенебригг, указав на Ната.

Мужчина кивнул.

– Чем могу помочь?

– Чуток трагаканта, если можно, - сказал Пенебригг, - и немного семян белой камнеломки. О, и у вас есть сироп Крови дракона? – он склонился и подчеркнул последнюю фразу тихим выдохом.

Господин Харботтл нахмурился.

– Насчет последнего – не уверен. Потребуется время для создания свежей микстуры, около часа хотя бы. Но вы можете пока отдохнуть и подождать в комнате ухода. Пройдемте за мной?

Он повел нас через небольшую дверь в длинную комнату со столом и стульями. Вдали были полки и контейнеры, висели и сушились травы. Господин Харботтл осторожно закрыл дверь, Нат отодвинул красный ковер и нажал на две половицы. Они тихо отодвинулись, открывая лестницу, ведущую вниз.

– Лампы и спички слева, как обычно, - шепнул аптекарь. – Удачи.

Нат уже спускался. Пенебригг указал мне идти за ним.

– Но где… - начала я.

– Не сейчас, милая, - шепнул Пенебригг.

Видя тревогу на его лице, я поспешила по ступенькам. Внизу вспыхнула спичка, Нат зажег лампу. Он не ждал меня и спускался все ниже. Не желая оставаться в темноте, я следовала за ним. Пенебригг шел последним, он задвинул за собой половицы.

У подножия лестницы Нат отпер дверь, и мы пошли дальше по коридору. Хотя он выглядел крепко, балки поддерживали стены и потолок, он был таким низким, и узким, что нам приходилось пригибаться и идти цепочкой. Пахло дымом свечей и влажной землей, и я хотела бы отгонять тьму своей свечой.

Мы шли, впереди мерцала лампа Ната, пока проем не расширился перед другой запертой дверью, похожей на ту, что уже была у лестницы.

Нат открыл ее, и я прошептала:

– Где мы?

– Под домом Гэддинга, - сказал Пенебригг. – В одном из тайных проходов, что ведут в его погреба.

– Есть и остальные?

– Есть, и каждый охраняют друзья.

– Господин Харботтл – друг?

– И не только, - сказал Пенебригг. – Он – член нашего Колледжа. Его жена займет место в магазине, чтобы он смог прийти на встречу.

Нат открыл дверь, а за ней короткий коридор вел к другой двери, что была крупнее и красивее. Перед ней стоял страж с мечом и пистолетом.

Пенебригг сказал что-то сложное стражу на неизвестном языке. Страж ответил так же и пропустил нас в комнату с одной дверью. Пенебригг покрутил ручку.

– Что-то не выходит, - сказал он Нату. – Попробуешь?

– Конечно, - Нат обошел меня и схватился за ручку.

– Они меняют замки каждый раз, - сказал мне Пенебригг. – У меня часто возникают проблемы, но Нат чудесно справляется с этим.

Тихий щелчок, Нат сделал работу. Мы прошли за ним в вестибюль, где его лампа выхватила маленький мраморный камин с золотыми часами. Изящные стрелки показывали на десять минут после часа.

– Немного опоздали, но не страшно, - тихо сказал Пенебригг, когда мы подошли к двери, встроенной в нишу в стене. Он повернулся ко мне. – Там будет не просто, милая, но постарайся. От этого многое зависит.

Я приготовилась, и он постучал в дверь.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

НЕВИДИМЫЙ КОЛЛЕДЖ

– Певчая?

– Похоже, так Пенебригг и сказал.

– Уверен?

– Смотрите, какая она юная.

– Слишком юная.

Я стояла перед собравшимися учеными в маленькой библиотеке без окон и пыталась не показывать, что нервничаю из-за их слов. Я еще никогда не приковывала к себе столько внимания. Да и я очень давно не была среди такого количества людей. Пенебригг говорил, что будет не просто. Это он еще мягко сказал.

Все, казалось, смотрели на меня с подозрением.