Силард Л. Ф. Сологуб и наследие герметизма в России начала XX века: (К символике «Творимой легенды») // На рубеже двух столетий. Сборник в честь 60-летия А. В. Лаврова. М.: Новое литературное обозрение, 2009. С. 607–624.

372

Ср.: Дмитрий Александрович Пригов. Живите в Москве: Рукопись на правах романа. М.: Новое литературное обозрение, 2000. С. 35.

373

Их множество, и разнообразие, представленное в тексте, требовало бы специального описания, может быть, на основе сопоставления с символикой этого обряда, проанализированной в специальной литературе, ср.: Eliade М. Shamanism: Archaic Techniques of Ecstasy. Princeton: Princeton University Press, 1964; Shamanism / Compiled by Sh. Nicholson. London: The Theosophical Publishing House, 1987; Drury N. Shamanism. Shaftesbury: Element, 1996.

374

См. примеч. 1 на с. 206.

375

Дмитрий Александрович Пригов. Открытое письмо (к моим современникам, соратникам и ко всем моим) // Дмитрий Александрович Пригов. Советские тексты, 1979–84. СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 1997. С. 270. Сходную мысль, высказанную тоже по-игровому, можно найти и в романе «Душа патриота» Е. Попова: «Все мы когда-нибудь умрем и наши тела обратятся в прах, а бумага вечна, пусть даже и неопубликованная» (с. 141).

376

Да и «квазиантропоморфного существования», «остатков антропоморфности» (Дмитрий Александрович Пригов. Живите в Москве. С. 25, 37), и «квазиантропологических существ, квазиантропологического существования полуотдельных человеческих тел», и «последней, страстно чаемой всеми утопии человечества: тотальности общеантропологических оснований» (Дмитрий Александрович Пригов. Только моя Япония. С. 101, 12).

377

Соотношение повествований в стиле «фольклорных рассказов» с элементами наррации в «стиле фэнтези», как и обыгрывание возможностей стилистической многослойности повествования, тоже должно стать предметом специального исследования. Любопытно было бы, в частности, проследить, как в тексте ДАПа — в связи с мотивом храпа — обыгрывается интерпретация былины «Как Святые горы выпустили из каменных пещер своих русских могучиих богатырей», предложенная в антропософской работе: Прокофьев С. О. Духовные судьбы России и грядущие мистерии Святого Грааля. М.: Энигма, 1995, особенно с. 402–417 (см. также соответствующие примечания).

378

На место эпистемологии в своем творчестве ДАП обращал внимание читателей не раз, определяя специфику своей позиции разными терминами, выбор которых, кажется, обуславливался каждый раз установкой на язык собеседника. Так, в интервью, данном Денису Иоффе и помещенном в интернет-журнале «Топос» 30 июля 2003 г., ДАП, в частности, говорит: «<…> я автор не метафизический и не описывающий онтологические основы бытия или даже языка. Я имею дело с эпистемологией. Посему все, кажущееся метафизическим или онтологическим, — просто примеры и цитаты, взятые для проведения над ними процедур испытания на прочность <…>». В романе «Живите в Москве» (2000), предназначенном широкому читателю, ДАП называет свой подход «гносеологической уловкой мерцания», которая означает: «не принимать окончательного решения, а как бы мерцать между двумя полюсами, оставаясь в зоне неразрешимости. Неразрешаемости, неулавливаемости для постороннего — да и собственного в не меньшей степени — окончательного нелицеприятного суждения. Подобное вполне совпадает со всеми современными стратегиями, поведениями в наисовременнейших искусствах. Правда, они мало кому понятны в своей радикальности и пресловутой наисовременности. Но все же. Именно в них употребляя различнейшие способы говорения, говорящий не влипает ни в одну из стилистик, а, как блоха на горячей сковородке, прыгает из одной в другую. Не задерживаясь ни в какой из них на длительное время, чтобы не влипнуть. Но в то же время не отлетая очень уж далеко и надолго, чтобы совсем не вылететь в зону неразличения» (с. 11–12). А в интервью, данном Славе Сергееву, в ответ на его замечание (в связи с «Ренатом и Драконом») о возможности существования искусства «без <…> мистических фокусов», ДАП — в который уже раз! — пояснил: «<…> ведь я же пишу не про мистику — я пишу про культурные феномены… Я пишу не про мистику, а про то, как работает язык, порождая это. Меня мало интересует, что за этим стоит реально или нереально… Для меня есть опыт культуры, искусства, языка, а не мистических откровений» (Дмитрий Александрович Пригов. Буквы. С. 8–9; см. также: prigov.ru/bukva/interv.php).

379

«<…> в нашей карете вдобавок к собственным ее прелестям мы нашли гнездо скорпионов: почтенную родительницу с двумя дюжинами скорпионят на спине, отца, снох и прочих членов семейства. Я чуть было на них не села. Ямщик джаин упрашивал меня не предавать их лютой смерти. У него, видите ли, умерло несколько детей в этот год, и кто знает! Быть может, они все трансмигрировали в это интересное семейство…» (Блаватская Е. П. Дурбар в Лахоре: Из дневника русской / Блаватская Е. П. Загадочные племена на «Голубых Горах»; Дурбар в Лахоре. М.: Сфера, 1994. С. 177). Ср. также: Блаватская Е. П. Из пещер и дебрей Индостана. М.: Автор, 1991. С. 32. Ср.: Дмитрий Александрович Пригов. Живите в Москве. С. 26.

380

Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. С. 361. Ср. также: «Мир как событие (а не как бытие в его готовости) <…>. Человек как свидетель всего бытия. Свидетель и участник» (Бахтин М. М. Собрание сочинений: В 7 т. М.: Русские словари; Языки славянской культуры, 2003. Т. 1. С. 423–424.

381