– Райт, - резко окрикнул Рагварн, - разговоры!

Я устало опускаюсь на стул, сегодня сумасшедший день, точнее уже вечер. Хочется закурить, а потом поехать домой и молча посидеть в кресле с газетой на коленях. В полудреме, сквозь которую слышатся тихие Танины шаги, приглушенный звук телевизора в кухне, смех Веньяра.

– Это глупо, я не пойду.

Знаю, что отпираться бесполезно, у них целых два аргумента – дети и сенсорный браслет, плотно сидящий на запястье, а у меня только моя неубиваемая нарьягами шкура и чертово упрямство. Если б тут был Жан Веньяр, он принялся бы морочить всем голову рассказом о дурных предчувствиях и приметах. Бабушка капитана якобы была цыганкой и потомственной провидицей, чушь, конечно. Непонятно, почему Рагварн выслушивает эту чепуху терпеливо и внимательно.

Но сейчас Веньяра нет, наверное, потому и нет, что он мог им все испортить.

Командор угрюмо взирает в монитор, потом рывком разворачивает мое кресло и придвигает к себе, его обожженная физиономия оказывается прямо перед глазами.

– Гармаша Кейн отказалась принять извинения и продолжает настаивать на судебном разбирательстве. Журналисты уже устроили в газетах шумиху, начались беспорядки, демократы организовали митинг в защиту мутированных рас, а националисты, наоборот, выступили за отмену закона о гражданстве. Короче, мне позвонили из пресс-службы Императора. Если мы не предоставим результат немедленно, наше подразделение упразднят, - резко обрубил он.

С трудом поднимаю на него глаза, Рагварн режет меня без ножа, одним взглядом.

– Райт, я понимаю, ты устал, суд вымотал тебя. Но ты должен войти к суморфу и выяснить местонахождение новой базы. Плевать на энцефалограммы, нам нужны координаты. Это приказ. Или ты узнаешь, или…

– …Или?

– Или можешь попрощаться со свободой и детьми.

Это удар ниже пояса. Нечеловеческим усилием воли подавляю волну густой, ядовитой, как желчь, ярости. Она расползается по нутру, жжет огнем. Кулаки сжимаются и разжимаются.

– Ты добровольно согласился сотрудничать с нами и знал, на что идешь, - мстительно напоминает командор.

Резко задираю рукав рубашки, обнажая запястье, пуговичка отлетает в угол.

– Это вы называете добровольным сотрудничеством?!

– Какой ты непримиримый, - Рэндел, стремясь разрядить наэлектризованную обстановку, ободряюще сжимает мне плечо, - Дан, у тебя будет пистолет, в упор у нее нет шансов. Мы все время будем рядом.

Выпрямляюсь с дикой, упрямой силой, ростом я не ниже Рагварна, потому могу заглянуть ему в глаза на равных. Он знает все, что я могу ему сказать, он воплощение той системы, которая погубила тебя и теперь подмяла меня. Вики ошибается в нем.

– Хорошо, давайте скорее. Меня ждут дома.

Облегченно выдыхает Бэтти, напряженная улыбка растягивает губы и усы Рэндела, командор тоже кажется довольным, будто хоть на минуту сомневался, что я соглашусь.

Мы облачаемся в костюмы с кевларовыми вставками, Бэтти прилаживает возле уха крошечные, но крайне чувствительные микрофоны.

– Иди за мной, - командует Рэндел.

Послушно следую за ним. Из лаборатории есть еще один выход – грузовой лифт, навевающий тоску тусклыми лампами и следами от резиновых колес каталки на полу. Майор нажимает на панели кнопку с надписью «-1», лифт нервно дергается и медленно ползет вниз.

– Что ты за человек, Райт? Как командор еще терпит твои выходки – ума не приложу!

Мой ответ не так уж нужен Рэнделу, который не упускает малейшего шанса наставить меня на путь истинный. Я рассеяно слушаю его ворчание, мыслями вернувшись к плененной нелюди. До сих пор не было ни одного случая, чтобы суморф появился в пределах миров перекрестка, не начиненный взрывчаткой до самых гланд. С той памятной первой встречи в Нар-Крид, суморфы появлялись в имперских мирах семнадцать раз, за год наш отдел предотвратил восемь терактов. И все же информация по суморфам была крайне скупой: единственный труп, который удалось заполучить относительно целым, был вывезен из нарландских подземелий. Все остальные погибали при взрыве, самостоятельно детонируя взрывное устройство, либо при провале успевали ввести под кожу вещество, полностью деструктирующее ткани тела.

Появление в оримском метро супер-морфоида без пояса шахида – событие из ряда вон выходящее, которое вызывает много вопросов, и ответ на них должен получить я.

Дверцы лифта разъезжаются в стороны, Рэндел первым выходит в плохо освещенный широкий коридор, я следую за ним, оглядываясь по сторонам. Серые стены с длинными, надежно защищенными сеткой лампами-светильниками, потолки такие низкие, что, кажется, давят на плечи. Тепло, даже душновато, будто за стеной проходят коммуникации с горячей водой.

Маленький майор быстро шагает по коридору, змеящемуся, как пожарный шланг. Временами Рэндел оглядывается, не отстал ли я. Нагоняю его на повороте, перестав считать все эти изгибы направо-налево.

– Слушай, Рэндел, а чего ты Таньке цветы носишь?

Особист от неожиданности тормозит.

– Тебе-то что?

– Ну, я, как опекун, должен знать, - ехидно подмигиваю я. Что поделать, у каждого из нас свои болевые точки, в которые окружающие норовят при случае ткнуть иголочкой.

Рэндел сердито фыркает, будто хотел сказать колкость, но передумал: