– Как страшно-то! – отзывается Сандерс, поигрывая «винтарсом».
– Прямо очко играет!

В ответ на это недвусмысленное заявление Локи и Дарго делают шаг к своему боссу. Лица Мег непроницаемы, и я, как ни стараюсь, не могу определить, в курсе дела они или Карраско держал их в неведении.

Сам же босс близок к тому, чтобы крикнуть своей стае «фас». Также выглядел Алвано, когда пытал меня в пустынном капище.

– Спокойнее, - Зэйро встает между мной и Карраско и поднимает руки ладонями вперед. – Ты говоришь, у тебя есть доказательства, Райт? Показывай, что ты там нарыл?

– Нет! – хрипит Карраско. Меги вздрагивают, невозмутимость на лицах сменяется легким удивлением.

Зэйро тоже слегка тушуется.

– Если это очередная твоя выдумка, Райт, имей в виду…

Вместо ответа я просовываю руку во внутренний карман, не обращая внимания на то, что боевики Семьи уже неприкрыто целятся в меня, и достаю голографический проектор. Опускаюсь на корточки и ставлю его прямо на истоптанный снег возле стелы. Где-то неподалеку снова кричат мелкие птички, которым нет дела до переговоров, от которых зависит судьба двух разумных цивилизаций.

Я нажимаю на “пуск”. Лазерный луч устремляется вверх, и появляется объемное изображение – на уровне глаз, так что можно протянуть руку и «потрогать» ящики с метеоритом, ракетные установки типа «земля-земля» и «земля-воздух», новехонькие, еще в масле, АйШи-78… Кадры сменяются, и растерянные, уже не скрывающие чувств морфоиды видят атаку на базу, сотню взбесившихся мутантов, прорвавшихся в разнесенные ракетой ворота базы, превратившийся в огненный шар ангар…

– Это же… так Никта была там… - негромко говорит Локи стоящему рядом Дарго.

Карраско не выдерживает, с размаху опускает ногу в элегантной туфле на проектор, топчет в остервенении, хотя и того, первого удара, было достаточно, чтобы остановить обличающий босса Семьи «фильм».

Я ловлю взгляд Зэйро… и окончательно убеждаюсь, что он ничего не знал; столько всего в этом взгляде: ненависть, вина, ужас и, отчего-то кажется, благодарность. Меги стоят, застывшие, как изваяния, не зная, что сказать. В этот миг босс Семьи выхватывает пистолет и стреляет мне в грудь. В упор. Зэйро подается ко мне, будто внезапно поскользнулся, мы вместе падаем в мокрый сугроб. Пичуги с оглушительным гомоном срываются со всех кладбищенских кустов. Надо мной кружится серое, тяжелое от влаги небо.

Глава 30.

Штормзвейг. Январь 980 года.

– Спокойно!
– орет Сандерс.
– Успокоились все! Опустили оружие, вашу мать! Кто двинется с места, пристрелю!

Птичий грай вторит ему, в небе носятся острокрылые черные птахи. Спину холодит влажный пористый снег моей собственной могилы. Сверху меня придавил Зэйро, тряпично-неживой, тяжелый.

– Сейчас… - лицо Кортни мелькает, сразу пропадает, и тут же тело морфоида сползает с меня. Дышать становится легче. – Вы не ранены, генерал?

– Нет, кажется.

– Держитесь, - Тайлер протягивает руку, не спуская глаз с морфоидов.

Я поднимаюсь и окидываю взглядом кладбище. Нда, обстановочка!

Зэйро полулежит, оперевшись спиной о постамент памятника. Его руки, снег вокруг и куртка Меги - все в крови. Парни Сандерса и боевики Семьи прожигают друг друга яростными взглядами, держа под прицелом. Карраско с пробитой головой распластался на асфальтовой дорожке, раскинув руки и уткнувшись лицом в проталину, где среди снега виднеется слипшаяся желто-коричневая листва. Я не успел подать сигнал снайперу, и Скотти пришлось стрелять на свой страх и риск.

Меги обступили своего босса и что-то негромко обсуждают.

– Что делать, Дан? – Сандерс приседает перед раненым морфоидом.

– Вызывай службу спасения, Рэй.

Тайлер тоже, помедлив, опускается на колени перед раненым и придерживает Зэйро за плечо. На лице капитана ненависть и отвращение к нелюдям борются с уважением к поступку Зэйро. Рядом тут же оказывается Айзек. Зыркает на Тайлера злобно, и склоняется над Зэйро, как мать над ребенком:

– Потерпи, - шепчет он, не обращая на нас внимания, расстегивает на нем куртку, - сейчас все затянется!

Пулевое отверстие темнеет звездочкой аккурат посередине грудины. Расфокусированный взгляд Меги скользит по верхушкам памятников, находит мое лицо.

– Я не знал… - говорит он, судорожно облизывая губы, - поверь.

– Верю, - успокаиваю я Зэйро, - думаю, твой босс все проделал сам.

– Не сам, - Зэйро облизывает губы, слюна окрашена красным, - я все понял. Это Никта, она все придумала… вербовала ваших офицеров, и на Z:17 была… Они были как…

– Эта Никта была морфоидом? – доходит до меня, наконец.