– Не вини себя. Ты не знал про эту долбанную Никту, - пытается подбодрить меня Сандерс.

– Я должен был знать! Проблема в том, что я никогда не верил в их чувства. Считал, что Z:17 интересует Карраско исключительно в стратегическом плане, и даже не предположил, что он может иметь личный мотив.

– У нас всех личные мотивы, - философски отвечает Рэй, - мы ещё нужны тебе?

– Отдыхайте сегодня, - позволяю я.

Бойцы Сандерса, «особенные», но пока еще неопытные, непривычные к той бесконечной череде потерь, через которую прошли те, кто был с нами в Ориме, подавлено молчат. Командор Оримской Империи, бессменный на протяжении почти трех десятков лет, главнокомандующий оримской армии умер. Застрелен. Геройски погиб.

Я помню, что один из рекрутов Рэя, дальний родственник Рагварна, кажется, внучатый племянник. Нахожу его взглядом — рослого широкоплечего парня с квадратной нижней челюстью и хищным прищуром. У него и имя под стать:

– Тайгер Шорри, даю вам два выходных, проведите их с семьей.

– Спасибо, сэр, - уставившись с нечитаемым выражением глаз, отдает честь тот.

Кейтер встречает меня на оримском аэродроме. И раз он здесь, значит, в столице все в относительном порядке. Ни митингов, ни революций, ни терактов. Ничего этого уже и не будет - сегодня война закончилась по-настоящему. Вот только ни радости, ни облегчения от этого я не испытываю.

– Виктория в военном госпитале, - сообщает Ян, - она пока еще не очнулась, но, мне сказали, будет жить.

– Спасибо.

Я не решаюсь спросить про ребенка. Страшно. Господи, сколько же несчастья я принес единственной женщине, которую люблю! Обещал беречь и защищать ее, детей, близких и друзей, но они снова пострадали по моей вине.

– Отвезти тебя к ней, Дан?

– Да. Только скажи, где Веньяр? Что с ним?

– В Гурверсте.

– Почему там? Он тоже ранен?

– Он пытался застрелиться, сунул пистолет в рот, мне пришлось его вырубить, - неохотно признается Кейтер.
– Дан, дело плохо. Особисты примчались в лабораторию через пять минут после того, как… все произошло. Хотели надеть на полковника сенсорный браслет. Я не дал, но это дело времени. Нужно что-то решать!

– Да, поехали скорее! Сначала в Гурверст, надо увидеться с Жаном, узнать, что он помнит.

Уже в машине, глядя на проносящиеся за стеклом дорожные знаки, Ян роняет в пустоту:

– Я все понять не могу, как они его достали?

Он тоже чувствует себя виноватым. Но корить себя бесполезно, случившегося не изменить. И если я хочу спасти друга от расстрела и не оказаться под трибуналом за компанию с ним, следует отключить эмоции и начать соображать.

– Расскажи мне все как можно подробнее. Как Жан выбрался из конспиративной квартиры, почему его пропустили на секретный объект, где он взял оружие?

– Позвонила мисс Татьяна…

О, сколько разных вещей случается в нашей дружной боевой семье с этих слов! Просто поразительно, что одна хрупкая светловолосая девушка способна вносить в упорядоченную жизнь профессиональных военных, офицеров столько хаоса. И это было бы забавно, если бы не привело к таким последствиям.

– Она зашла к полковнику домой, котика покормить, а там стекло на кухне вдребезги разбито. Мисс Татьяна заходить побоялась, просила кого-нибудь приехать, спасти животину.

– Вы отпустили Веньяра домой?

– Что мы, идиоты? Нет, конечно! Крис сам поехал, посмотреть, что там и как, взломал дверь. А это шутники, оказалось, камень зашвырнули, в бумажку завернутый.

– Что было в бумажке?
– спрашиваю, уже сообразив, как именно эти твари активировали программу Жана.

– Белиберда какая-то, набор слов. Точно не помню.

– Вспомни, Ян, это важно.

– Ну, если важно: никто не видит никто, никто видит всех… как-то так.

– Или так: никто не видит Никту, Никта видит всех?

– Да, - оживленно подтверждает Кейтер, - вроде так! Это что-то значит? Это была та самая кодовая фраза?

– Никтой звали создательницу лефтхэнда, нашего злого гения. Она была на Z:17, когда мы сбросили ядерные бомбы.

– Итить твою налево!
– выдает потрясенный командир «Виктории».

Ну а дальше случилось то, чего больше всего на свете боялся бедняга Веньяр. Крис прочитал «бессмыслицу», кто-то из парней ее подхватил, и, едва услышав пароль, Жан послушно вышел из машины. На полном ходу. Пока охрана сообразила, что к чему, полковник скрылся в каком-то торговом центре. Стрелять не решились, мне доложить не смогли: половину ночи я провел на конференции с прессой, оправдываясь за нанесенный по Z:17 ядерный удар. Потом, получив сообщение от Зэйро, два оставшихся до рассвета часа мы с Сандерсом планировали операцию. Скотти в это время мирно спал в приемной, куда я его отправил в приказном порядке – мне нужен был бодрый и спокойный снайпер.

Год в Нарланде не прошел даром, Жано проявил чудеса партизанской мысли. Он сумел обойти все патрули, добраться до лаборатории и обезоружить охрану. Когда Ян и Крис со своими отрядами ворвались на секретный объект, Веньяр уже уложил двух охранников командора, расстрелял Рагварна и ранил Вики.

Машина останавливается возле высоких бронированных ворот. Гурверст – самая старая тюрьма Оримы, самая неприступная и мрачная, тюрьма для военных преступников. Здесь держат больных и раненых солдат, а так же особо опасных и тех, кто дожидается расстрела. Ты был здесь в 74-м после схватки с Алвано. Тогда ради твоих способностей здешние эскулапы буквально вытащили тебя с того света. Но если бы ты действительно убил командора, стали бы тебя спасать?