– Выпьешь? – голос хозяйки квартиры хриплый, будто со сна, хотя она провозилась с Зэйро часов пять. По моим прикидкам скоро должно наступить утро.

Не стоило мне поворачивать голову, меня сразу качнуло, я едва удержался за оконную раму и взвыл от боли в плече. Какой тут выпить, мне нужен врач и срочно.

Собственно, врач имеется, стоит возле столешницы с бутылкой виски в левой руке и окровавленным полотенцем в правой.

– Я не пью.

– Хреново, - отвечает девушка, бросая полотенце в раковину, берет стакан, наливает виски на два пальца. Проглотила, и даже не поморщилась! Черт!

– Почему?

– Если человек не пьет, значит, либо ему есть, что скрывать, либо в нем самом скрываются еще более отвратительные пороки, - объясняя, Сандра Дэй выпивает еще порцию вискаря.

– Интересная теория, - если бы не мутнота в глазах, я бы разглядел худощавую, плечистую, как парень, девчонку в заляпанной кровью футболке. Но мне очень плохо. Раны разнылись все разом, разрывая мозг на части сигналами боли, снова появился долбанный озноб, но отнять голову от холодного стекла кажется подобным смерти.

– Кстати, мне удалось вытащить шунт и даже не убить твоего приятеля, - Сандра отворачивается к холодильнику, чем-то оглушительно гремит. Если честно, мне фиолетово, жив ли морфоид по имени Зэйро. Я сделал, как он просил, и считаю, что сполна отплатил за спасение. Теперь кровосос в относительной безопасности, и я даже не уверен, что в будущем у меня не найдется повода убить его.

Судьба Зэйро меня не заботит, но каким-то сектором воспаленного мозга я понимаю, что с девушкой надо наладить контакт, если я все-таки хочу дожить до утра.

– Ты совершила чудо. Кстати, я Дан.

– Очень приятно, Дан. А я Сандра, и в моем доме не ночлежка и не приют для калечных. Так что тебе придется заплатить мне и выметаться отсюда. Я хочу еще поспать.

Грубо. Но не похоже, что она шутит.

– Мне нужна помощь. Я ранен, и просто не дотяну до больницы.

– А, может, ты боишься, что тебя там ждут? – ехидно отзывается моя последняя надежда.

– Может, и так.

Мне все тяжелее говорить. Страшно хочется пить, и я уже жалею, что отказался от виски. Сандра, наконец, оставляет бутылку на столе и приближается ко мне. Ее пытливый взгляд ощущается пылающей кожей, как тонкий луч лазерного прицела. Она покачивается с носка на пятку, видимо, принимая решение. Я не мешаю ей. У меня почти не осталось сил, просто, черт, обидно выбраться из такой переделки и сдохнуть от ран в доме врача.

– У тебя найдется, чем заплатить, Дан?

– Если только собой, - усмехаюсь я, и чувствую, как трескаются и кровоточат сухие губы.

– Хм. Может, все-таки кофе, и ты уйдешь?

Мне нечего терять. Я беру ее за руку и прикладываю узкую женскую ладонь к пылающей щеке.

– Завтра копы непременно заинтересуются, откуда взялся под твоей дверью труп человека в форме лефтхэнда. Вколи мне хотя бы антибиотик, пулю я вытащу сам…

– Ненавижу, когда мне угрожают!

– Сандра, пожалуйста! Мне очень нужна твоя помощь.

Она решительно отступает, резким движением сдвигает стол в сторону и вынимает из шкафчика скатерть. Я цепляюсь пальцами в подоконник, пытаясь не потерять сознание.

Сандра Дэй расстилает скатерть на полу и командует:

– Раздевайся догола и ложись.

Черт, это слишком сложная задача для человека, который едва может дышать.

– Чтоб вам, сволочи! – в сердцах бросает Сандра и сама хватается за мою куртку.

Перемещения на пол я не помню. Меня жутко знобит, пол ледяной, а руки врача горячие, как утюги. Между зубами кляп – то самое полотенце, вымазанное кровью морфоида. Мисс Дэй проявила трогательную заботу о сне своих соседей.

– Ты прав, к утру твоя тушка была бы безнадежно мертвой, - ворчливо говорит Сандра, ковыряясь пыточным инструментом в ране на плече. – Тут свежая рана, но… сейчас, потерпи, будет немного больно. Отлично. А вот тут все гораздо хуже. Мальчик, там, откуда ты явился, имеют представление об антисептиках?

Я закрываю глаза, надеясь просто отключиться. Представить ватные подушки беспамятства, где нет ни боли, ни крови, ни видений и звуков, терзающих мою нервную систему. Как назло я не могу даже дотянуться языком под капсулы пиралгезина – мешает проклятый кляп. Операция без наркоза продолжается до утра. Розовый луч вывески борделя сменяется бледно-желтым рассветным солнцем. Тогда Сандра Дэй укрывает меня одеялом. Я слабо радуюсь тому факту, что укрыт не с головой, а лишь до середины груди, и на этой ноте просто засыпаю. В чужом мире, на ледяном полу, покрытом окровавленной простыней.

Глава 26

Просыпаюсь от настойчивой трели дверного звонка. Неприятное пробуждение, особенно если учесть, что валяешься на кухне чужой квартиры, весь в бинтах, а тебя при этом разыскивают все спецслужбы гребанного захолустного мира.

– Ты охренел, Джек? – рявкает мисс Дэй, распахивая дверь. – Шесть утра, воскресенье, какого черта тебе надо?

Из кухни просматривается кусок прихожей, но сам дверной проем не виден. На всякий случай я замираю, стараясь даже не дышать, чтобы не выдать своего присутствия.