– Стой! – резко тормозит она. Чёрт! Ну что опять не так? Что могло произойти за эти доли секунды? Ты ад, а не сбывшаяся мечта! – Что? – рычу я. – Ничего, – улыбается она, и страстно впивается в мои губы. – Чёртова девка! – смеюсь. – Хочешь, чтобы я рассудка лишился? – шепчу ей. – Безумно! – толкает меня на кровать. – Э, нет! – поднимаюсь. – Скажи, что тоже хочешь меня. – Что? – в глазах смятение. – Я постоянно говорю тебе, что хочу тебя. И что-то я не припомню, чтобы ты говорила мне это. – Что ты хочешь? – Ты слышала! Скажи это, – облизываю губы. Притягиваю её к себе. Моё лицо оказывается аккурат напротив её жёсткого живота. – Я хочу тебя, – отвечает. – Ты сказала это без эмоций, – настала моя очередь играть. – Шеннон, – начала было возмущаться она, но я прерываю, нежно касаясь губами чуть выше впадинки пупка. – Ах…- выдыхает со стоном. – Шеннон, пожалуйста, я хочу тебя! – запускает пальцы в мои волосы. – Ты можешь доказать мне это? – шепчу, горячо дышу на её кожу. – Если ты снимешь с меня трусики, или позволишь мне самой их снять, я докажу тебе, – тяжело дышит. – В чём же будут заключаться доказательства? – рисую языком маленькую окружность на её животе. – В… В… В повышенной влажности, – кажется, она смущается. – Если я сейчас подниму голову, я увижу румянец на твоих щеках? – медленно запускаю пальцы под резинку обтягивающих легинсов. – Да. А если ты снимешь их с меня, – тянет резинку штанишек. – То ещё ты увидишь блеск между моих ног, – голос её дрожит.

Что? Чёрт! Холи, ты серьёзно? Я совсем не ожидал такого ответа.

– Блеск? – пытаюсь скрыть улыбку за напускной страстью. – Да. Большего доказательства моего желания я не смогу предъявить, – заикается. – О! Это даже интересней, – отстраняюсь от неё, чуть отодвигаю от себя. В её глазах непонимание. Встаю, выключаю свет в спальне, оставляю только лампу на прикроватной тумбочке. – Танцуй, – киваю, опускаясь в кресло. – Что? – она такая раздосадованная сейчас. Растерянная. Милая. – Я прошу тебя. Станцуй для меня стриптиз. Пожалуйста, – наклоняю голову набок. – Нет. Пожалуйста, не заставляй меня, – качает головой. – Я не заставляю. Я прошу тебя сделать это для меня. Для твоего любимого мужчины, – улыбаюсь. – Ну, зачем я призналась? – хнычет она. – Мы бы давно уже трахались, держи я язык за зубами. – Я счастлив, что ты призналась, Холи. А теперь просто станцуй. Я могу даже трахать тебя в это время, – смотрю ей в глаза. – Можешь? – в глазах столько надежды. – Да. Могу. Словами, – киваю. – А что случилось с традиционным сексом? Почему не членом? – хнычет она. – Пожалуйста, Холи! – чувствую, что прошу её об этом последний раз. Если и сейчас откажется, то и чёрт с ним, с этим стриптизом. Займёмся любовью безо всяких прелюдий.

Я только хочу показать тебе, мой кексик, как порой ты заставляла меня нервничать, терпеть. И теперь, когда я знаю, что ты любишь меня. Ты должна доказать мне, что готова терпеть, ждать. В этом и заключается одна из маленьких частей большой любви. Твоей, ко мне. – Начинай, – приподнимаю подбородок.

– И ты тоже, – кусает она губу, и начинает медленно двигаться. – Ты стоишь в моём кабинете, опираясь ладонями о стол. Ты… Ты моя секретарша, моя любовница. Я тихонько подхожу к тебе, убираю волосы с твоей спины, скручиваю их в толстый жгут. – Да! Что ты делаешь дальше? – голос её хриплый. Олимпийка летит на кровать. – Прости, я сейчас, – она делает шаг и убирает её. Помнит, что я ненавижу, когда постель превращают в кучу мусора. Умница, коричка! – Ты говоришь, что принесла все документы и просишь поощрить тебя за то, что ничего не напутала, – хриплю я. Надеюсь, мои треники не напоминают сейчас шатёр цирка, подпёртый шестом. – О, да! Я хорошая девочка! – Холи трясёт бёдрами, сталкивая с них легинсы. – И я хвалю тебя, – улыбаюсь, наблюдая, как медленно ткань скатывается с её соблазнительных ножек. – Кладу ладони на твои бёдра, поверх и без того коротенькой юбки, тяну вверх. Ты приподнимаешь попку, без слов прося взять тебя скорее. – Шеннон, хватит. Остановись, – Холи падает передо мной, сжимает пальчиками мои колени. – Не нужно больше. Пожалуйста, давай просто сделаем это! – хватается за резинку моих штанов. – Погоди. Ещё рано. Я не вижу блеска, – отталкиваю её от себя. Улыбаюсь. – Шеннон, я хочу. Очень сильно тебя хочу, – хнычет. – Я жду, пока твоё желание оросит твои жаждущие бёдра, – облизываю губы. – Шеннон! Какого чёрта? – трёт ладонями лицо. – Покажи мне, как сильно хочешь меня! Можешь помочь себе, – жму плечами. Она убирает ладони от лица. Размышляет, кусает губу. – Попробуй сам, – просит, разъединяя крючки бра. – Посмотри, потрогай сам. Потрогай! Пожалуйста, потрогай! – снова подходит ко мне. – Стой! – выставляю ладонь вперёд. – Бра! – она отдаёт его мне и прикрывает грудь. – Шеннон, пожалуйста, трахни меня! – почти плачет. – Он пахнет тобой, – опускаю лицо в ароматные чашечки бра. Член сейчас взорвётся от перенапряжения… – Это запах корицы, шоколада и карамели. Всё вместе. Пьянящий. Я схожу с ума. И ты пахнешь ещё чем-то. Тем, с чем я не могу ассоциировать этот аромат. Возможно, это те самые пресловутые феромоны… И я хочу тебя постоянно. Всегда, когда только удаётся почуять этот запах. Любая вещь, которой ты касалась больше пяти минут, уже для меня как красная тряпка для быка, – наконец поднимаю голову.

Она стоит неподвижно. Белые трусики на её загорелом теле так соблазнительно смотрятся. – Убери руки! – прошу её. Она убирает трясущиеся ладони от своих грудей. Делает шаг к прикроватной тумбе, останавливается. Ставит ноги на ширину плеч.

– Ты этого хотел? – в её глазах страх. Опускаю взгляд. У самого начала её бёдер, между ними, переливаются отблески света. Так бывает, когда после душа не досуха вытираешься полотенцем. – Да! – раскрываю глаза. – Конечно! Именно этого я и хотел! Иди ко мне! – протягиваю руки. Её улыбка ярче лампы озаряет комнату, да и весь квартал. Быстрее скорости звука её трусики опускаются на пол, и она почти запрыгивает на меня. Впивается в мои губы. Не упускаю возможности протолкнуть в неё два пальца. – Чёрт! – рычит она. – Мне хватит и пары секунд. Хватит и этих пальцев, – тяжело выдыхает. – Хитрая! – смеюсь. – Раздень меня, – прошу. Нагибаюсь и зажимаю губами сосок левой груди. – Раздеть? Опять оттягиваешь время? Шеннон! – она точно сейчас разрыдается. – Чуть-чуть раздень, – улыбаюсь. – Освободи его, – сверкаю глазами. Всего пару секунд и я уже двигаюсь в ней.

Готов поклясться, ни одна, даже самая дешевая шлюха Лос-Анджелеса не стонет так же порочно, как мой коричный кексик. Её острые зубки впиваются в мою шею и она кончает, замирая.

– Я люблю тебя, – хрипит. Похоже, я ждал только этих слов, и замираю, сжимая её бёдра. Наше громкое дыхание вторит друг другу, повторяет друг за другом. – Никогда тебе этого не прощу, – шепчет. – Чего? – прижимаю её к себе. Холи, какая же ты маленькая! Я могу накрыть всю твою спину своими ладонями. – Ну вот этого. Заставил меня течь, как сучку, – пошлячка. – Ты и есть моя сучка. Теперь моя!

====== Часть 55. То, что бесит ======

Я пробуждаюсь от какой-то возни возле меня.

– Холи, мы только закончили болтать. Что не так? – тычусь носом ей в затылок. – Дождь, – шепчет она. – И что? – открываю глаза. – Гроза и молния, – голос дрожит. – Только не говори… – раскат грома не даёт мне закончить. Холи взвизгивает, сжимается в комок. – О, Господи, Холи! – прижимаю её к себе. – Шеннон, пожалуйста, давай уйдём отсюда! – она поворачивается ко мне лицом. – Куда? – улыбаюсь, пытаюсь разглядеть её лицо в темноте. – Хоть куда. В ванную на первом этаже. Там нет окон. Я боюсь, – шепчет. – Прекрати. Я сейчас закрою ставни, и ты успокоишься, – тянусь за пультом. – Нет. Пожалуйста. Давай уйдём туда, где нет окон. Их может выбить. Я не хочу чтобы их выбило. – Это похоже на бред, мать твою! – рычу. Встаю, с кровати, хватаю подушки, одеяло. Она уставилась на меня. Изумруды горят в ночи. – Чего лежишь? Вставай, идём. Будем спать в ванной. Как чёртовы бездомные сумасшедшие, – психую. – Спасибо, – будто через силу благодарит меня и плетётся сзади. Очередной раскат грома заставляет её крепко прижаться ко мне. – Что не так с тобой? – свожу брови, останавливаясь. – В тебя ударила молния? – предполагаю. – Люси… – она чуть не плачет. – Люси. Снова. Она ужасный человек, – смеюсь. – Она пугала меня всё детство. Говорила, что гром придёт за мной, – кексик опускает свою попку на ступени. – Ты же понимаешь, что это глупости? – обнимаю её за плечи. – Ничего не говори мне! Не хочу слышать! – дует губки. – Уверенна, у тебя тоже есть детские страхи, – встаёт, спускается вниз. – Холи, мы, что, действительно, будем спать в ванне? – киваю на большое корыто. Она морщится, кусает губу. И тут свет в комнате гаснет и гром разрывает тишину. Холи опускается на корточки и прикрывает уши ладонями. Очевидно, эхо здесь самое сильное. – Пойдём, – поднимаю её на руки, укутываю в одеяло. Шагаю по первому этажу. – Я твоя малышка? – хлопает ресницами. – Ты моя малышка, – киваю. Прохожу в гараж, и мы засыпаем в моём любимом внедорожнике. Конечно это сумасшествие, идиотизм, но если она боится грома, то мне не сложно поспать ради неё в машине. И вообще лучше сделать, что она просит, чем рассказывать о своих детских страхах. – Доброго утра, – моих губ, кончика носа, подбородка, щёк касаются карамельные губки моей корички. Открываю один глаз. Два счастливых зелёных глаза впиваются в меня. – И чего ты такая… – подбираю слово. – Резвая? – Я счастлива. Впервые за последние несколько лет. У меня была прекрасная ночь. С любимым мужчиной! – она на секунду впивается в мою шею. – Я приготовила завтрак для своего большого парня! – сообщает она. – Завтрак? – наконец разлепляю и второй глаз. Пытаюсь сесть, но онемевшие зад и спина дают о себе знать пронзительным скрипом. – Дьявол! Эй, и почему ты такая подвижная? – притягиваю её к себе. – Йога, – она снова целует меня в шею. – Тебе бы тоже не помешало. Пойдём. Остынет, – хватает за руку и вытаскивает меня из машины. Стону на каждый шаг. Мы в последний раз спали в машине! Мы можем заниматься там всякими нашими делишками, но спать в ней я больше не буду. Умываюсь, разминаюсь, кости тихонько оживают. – Что тут у нас? – тру ладони. – Глазунья с сыром? Бекон? Тосты с шоколадной пастой и фруктами? Признайся, ведьма – прочитала мои мысли? – улыбаюсь рыжей. Она закатывает глаза и опускается на стул. Я с жадностью набрасываюсь на завтрак. – Такая девушка, как ты – богатая, красивая, с безупречным маникюром умеет готовить? Да в вашем доме минимум тысяча прислуг. Поверить не могу, что твой Даги, позволяет тебе готовить. – Вообще-то из-за него я и научилась готовить. Он попросил меня научиться, и даже оплатил кулинарные курсы. Это было моим единственным развлечением в колледже, – рассказывает она. Фу! Мне противно! Не хочу слышать ничего о них с Дагом. – Признаться честно, я был уверен, что ты не умеешь готовить. До того ужина в вашем доме. Лучшее фрикасе из кролика! – хвалю её. – Оно было куриным, – шепчет она. – Только тсс, – прикладывает палец к губам. – Я не ем милых кроликов. – В любом случае – было очень вкусно. Как и сейчас, – тычу пальцем в свою тарелку. Она благодарит меня улыбкой. Встаёт, наливает мне кофе. Ты моя рабыня! Улыбаюсь ей. – Не смотри такими глазами! Это единичный случай! – кивает на чашку, и наливает кофе себе. Садится обратно. Выставляет между нами плотную стену из Los Angeles Times. – Можно мне мировые новости? – отгибаю краюшек газеты. Она молча выуживает пару страниц и протягивает их мне. Пробегаюсь глазами. В сущности, меня не особо интересуют политические заметки, как и многое другое в этом мире. Слышу, как стукнули приборы по столу. Убираю газету от лица. – Убери, пожалуйста, ноги! – прошу, замечая красивые изгибы стоп на столешнице. – Перестань, – отмахивается. – Холи! – произношу строже. – Что? – потягивается она, демонстрируя мне своё сексуальное тело. Узенькие плечи, полная грудь, соблазнительная шея, так и просящая больных укусов настойчивых поцелуев. Эй! А ну-ка вернись! Тебя не отвлечь этим желанным куском ходячего секса. – Сними ноги со стола! – повторяю. – Сдались они тебе? Я не мешаю. Не лезу ими тебе в лицо. Они далеко от еды. Пахнут корицей, шоколадом, карамелью, мёдом, лимоном и всем, что там тебе нравится! – стерва. – Ты высмеиваешь мои вчерашние слова? – вытягиваю шею. – Я ни черта не высмеиваю, – в её улыбке читается обратное. «Ещё как высмеиваю»! – Быстро! Убрала! Ноги! – шиплю. – А! Вот! Хрен! Тебе! – копирует мой тон и манеру. Протягивает ноги до самой середины стола. – Ненавижу вещи на кровати, беспорядок, ноги на столе. Ненавижу этот твой тон, когда ты строишь из себя суку, – злюсь. – Я никого из себя не строю! – улыбается. – Я и есть сука! – Прекрати ей быть! – сжимаю кулаки. – Куда я от своей сущности? Чего ты так завёлся? У тебя, что сук никогда не было? Вчера тебе нравилось, что я была твоей сучкой. И хватит! Меня бесит этот твой идиотизм. Меня бесит, что ты такой перфекционист! – срывается. – Да? – бросаю газету, и она тихонько скользит по столу. – А что тебя ещё во мне бесит? – Ты перфекционист во всем, кроме одежды. Меня бесит, что ты сутулишься, бесят твои узенькие наркоманские коленочки. И просто дико раздражает обувь на платформе. Неужели ты не понимаешь, что она ужасна?! – она раздражена. А вот тут стоп! Это не твоё дело! – Она на платформе, потому что я невысокого роста! – рявкаю. – Всё! Ты своим волшебным талантом испортила очередное утро после отличной ночи. И испортила мне настроение. И мой день! – шиплю. – Я могу уехать, освободив тебя от дальнейшего ухудшения настроения, а оно будет ухудшаться, потому что, Шеннон днём я настоящая стерва, бесчувственная сука. И ночи у нас с тобой идеальные, потому что мы в постели понимаем друг друга с полу взгляда. – Да. Уезжай, пожалуйста, – киваю. Иди к чёрту! Вали в свой ад, который породил тебя! – Я только оденусь. Две минуты. Я очень быстрая, – сверкает глазами и поднимается на второй этаж.

Тихо, Шеннон! Спокойно! НЕЛЬЗЯ ОТРЫВАТЬ ЛЮДЯМ ГОЛОВЫ! Жаль, конечно. Но я могу разделать её, упаковать в синие пакеты, и оставить в урнах возле дома её мужа. Оставлю себе только рыжий скальп. Точно! Решено! Сейчас встану, наточу мачете…

Но моему плану в стиле чисто мексикано-сальвадорского убийства, не даёт сбыться короткое имя, высветившееся на экране моего айфона. Брат требует, чтобы я приехал, и я не могу придумать причину для отказа.

– Шеннон, я поехала! – кричит из гостиной рыжая. – Могла не сообщать, – бурчу себе под нос. Слышу, как хлопает дверь. День начался незабываемо, и так дерьмово продолжился…

====== Часть 56. Лишённая выбора ======

– А потом она сказала, что я похож на наркомана, – рассказываю Джареду. На часах десять вечера. Мы только закончили, Томо уехал домой, Джейми уснул на диване, а Шейла болтает с каким-то парнем по телефону. Кажется, она встречается с молодым актёром. Нейт Бузолик, кажется. Мы с Джаредом ужинаем. Его печёные цукини – это что-то невообразимое.

– Похож? А она вообще в курсе? – жуёт брат. – Она слушает нас уже девять лет. Думаю, знает, – жму плечами. – Вернее, она назвала наркоманскими мои маленькие колени, – свожу брови. Джаред прыскает. – У тебя милые колени, – пищит брат. – Я знаю, муженёк, – складываю губы уточкой. – Она странная… Она точно здорова? – Погоди. Это ещё не всё. Мало того, что она дала мне, как перед концом света, так она ещё и призналась, что любит меня. Любит, брат! Ты знаешь, как эта девушка может любить? – Нет, – в его глазах ужас. – Если она так трахается, то любит она… Клянусь, в итоге я попаду в больницу. – Я бы этого не хотел. – А я хочу. Безумно, – облизываю губы. – Ты больной! – морщится Джаред. – Да, брат. Болен любовью, – наигранно сокрушаюсь. – Ладно, больной. Ты хоть признался, что её дурость, которую она называет любовью – взаимна? – Джаред пьёт сок. – Пфф! – прыскаю. – Сошёл с ума? Если я сознаюсь, она поймёт, что её власть надо мной безгранична. – А это не так? – раскрывает он глаза. – Да заткнись ты! – корчу рожу. – Ладно, спасибо за ужин, я поеду, – встаю из-за стола. Джаред поднимается, чтобы проводить меня. – Рыбка! – окликаю Шейлу. Она отрывается от телефона. – Целуй, – указываю на свою щеку. – Ты уезжаешь? – смотрит на меня. Я киваю. – Подбрось меня в Хайленд Парк, – растягивает губы. У Джареда округляются глаза. – А что не в Пасадену? – удивляюсь. – Шеннон, пожалуйста! – просит она. – Шейла! Целых тридцать минут! – не собираюсь я ехать в такую даль. До моего дома всего минут десять ехать. – Отвези её, – просит брат. – Она просто хочет похвастаться, что у неё в друзьях сам старший Лето! – улыбается. Шейла снисходительно качает головой. – Чёрт с тобой! Поехали, – отмахиваюсь. Болтаем по дороге. – У тебя в машине так сильно пахнет. Не пойму чем… Корицей что ли? – принюхивается девушка. Конечно! Целое коричное дерево всю эту ночь обнимало меня, переплетая свои ветви с моими руками, врастая в мою грудь, в моё тело, моё сердце. – А! – отмахиваюсь. – Рассыпал флакончик. – Интересный аромат… – вдыхает Шейла. – Я недооценивала его раньше. Куплю себе гель для душа. С коричной отдушкой, – сообщает. – Нет! – резко отрезаю я. Получилось как-то совсем по хозяйски. Ну и ладно. Не хватало мне ещё и тебя хотеть! – У Джареда аллергия, – быстро реабилитируюсь. – Эта вонь будет его бесить. – Да? Я не знала, – жмёт плечами. – Учту. Бар «Amorante», – Шейла тычет пальцем на вывеску. – Тут мрачновато… Пожалуй, провожу тебя. Что за дятел назначает свидание в таком месте? – Эй! Это отличный бар. Мужской клуб. Элитный, между прочим! Нейт ждёт меня, – выходим из машины. Внутри всё обито красным бархатом. Словно я в Мулен Руж. Оставляю Шейлу в руках смазливого, и выхожу на улицу. Опускаю глаза. Смотрю на свои ботинки. Чем рыжей не нравится моя обувь? Не такие уж они и уродские… Хотя да… – Эй, осёл! Смотри куда прёшь! – передо мной возникает огромная фигура. Поднимаю голову. – Не убивай меня! – Оли, в который раз ты меня обзываешь? – радуюсь, что это мой знакомый здоровяк. – Привет, – улыбается громила. Киваю. – Часто ты бываешь в таких местах? – киваю на задымлённый зал позади себя. – Вместе с боссом. Он редко выбирается куда-то без Холи. – Он здесь? – удивляюсь. Оливер кивает головой, я оборачиваюсь. – Дружище! – Даг хлопает меня по плечу. Он не трезв, совсем. – Эй! Что за повод? – я немного растерян. – А! Поругался с женой, – отмахивается. – Пойдём, выпьем. Тут такие девочки! Закачаешься! – тянет меня внутрь. За столиком, окружённым диванами и балдахином расположились ещё трое мужчин, включая Джонатана Рода. Даг знакомит меня с остальными, я поздравляю молодого папочку Джонатана с рождением третьей дочери. Выпиваем. Много. Но я стараюсь закусывать всё масляным копчёным миндалём. Надеюсь, я не так пьян, как окружающие. – Так что между вами случилось? – двигаюсь к Дагу, протягивая ему сигару. Нет. Я не совсем пьян. Вернее совсем не пьян, раз меня интересует причина раздора в этой семейной паре. – Она врёт мне. Кажется, – Даг закуривает. – Трахается с кем-то! – его голос отдаёт сталью. Кровь в жилах леденеет. – Эй, ты с чего взял? – морщусь. – Шарлотта сказала, что Холи не ночевала дома. – Эмм… Слушай, они же ненавидят друг друга. Конечно Хол не хотела оставаться с ней в доме наедине. Когда мы ужинали в последний раз, она сказала, что её сестра и мать живут в Лос-Анджелесе, – звучу вполне правдоподобно. – Они с сестрой ненавидят друг друга. Почти не общаются, – морщится Даг. Ага, не общаются! Как же! Она заверила тебя в этом. – А её мать живёт в Сакраменто. Она бы не успела вернуться так быстро. – А ты спрашивал где она была? – Какой смысл? – жмёт плечами. – Я не собираюсь давать ей поводов оправдаться, придумать ложь, – он прерывается. – Или делать свой собственный выбор! – фыркает. Не позволишь сделать собственный выбор… Да… Она рассказывала. – Я не позволял ей таких вольностей, никогда. Знаешь, я ведь впервые встретил её, когда ей было десять, – начинает Даг. – Да ну? – раскрываю глаза.