Зайдя к себе, я с нетерпением ждал, когда же этот выскочка позовет меня. В том, что он ничего не смыслит в делах нашего офиса, я ни секунды не сомневался. Но прошел час, и второй, подошло время обеда, а мой телефон так и не ожил. Тогда я принялся доделывать те распоряжения, которые мне оставил бывший начальник, ставший улыбающимся трупом в морге семнадцатого участка.

К моему удивлению, в тот день я так и не понадобился, как и на следующий, и через три дня. Я целыми днями просиживал в кабинете и каждую минуту ожидал звонка по внутреннему телефону. Но звонка не было.

В пятницу я не выдержал, и в конце дня сам отправился в приемную.

Когда я подошел к дверям, они внезапно распахнулись, и я нос к носу столкнулся с мистером Смитом. В одной руке он держал легкий плащ, второй — поддерживал под руку Керолайн. Мою Керолайн, рывшуюся в сумочке в поисках ключей от двери приемной.

— А вот и вы, мистер Воннегут! — улыбнулся Смит.

— Уже уходите? — спросил я. — Жаль! Я как раз хотел обратить ваше внимание на некоторые аспекты управления компанией.

Я нес всякую чушь, но он выслушал меня внимательно, после чего предложил:

— Мы с Керолайн собираемся поужинать, отметить мое назначение, так сказать. Столик заказан на шесть, думаю, мы могли бы продолжить наш разговор в ресторане. Если вы не против, конечно.

Керолайн, закрыв наконец дверь, одарила меня таким взглядом, что мне стало не по себе. Если я и собирался отказаться, то теперь сразу согласился, и мы спустились в холл. У меня не оставалось сомнений, что Смит решил отнять у меня не только законное повышение, но и любимую женщину. По дороге в ресторан я думал, что он наверняка попытается выставить меня перед Керолайн в неприглядном виде, и потому внутренне приготовился «держать удар». Но ничего подобного не произошло. Смит был вежлив и предупредителен. Разговор, однако, пошел у нас отнюдь не о делах компании.

Вначале беседовали о творчестве. И Смит, как оказалось, неплохо разбирался в современном искусстве. Затем поговорили о перспективах развития города, о слухах, передаваемых в газетах, об оккультизме. Тон задавала Керолайн.

— Недавно прочла статью о мифологии, — начала она. — Один профессор, не помню его фамилии, утверждает, что мифы всех народов на самом деле хранят истинную историю человечества.

— Не могу согласиться с этим, — сказал я. — На мой взгляд, мифы — это истории, с помощью которых древние люди объясняли явления природы, которые не могли понять. Или же то, что тревожило их психику. Достаточно вспомнить популярность, которую приобрел Фрейд, эксплуатируя миф о Сизифе.

— Вы правда так считаете? — спросил Смит.

Я поднял глаза, ожидая подвоха. Но, похоже, эта тема его искренне интересовала.

— Да, — с жаром ответил я.

— Ну что ж, возможно у вас еще будет возможность убедиться в обратном, — сказал Смит, улыбнувшись. — Что же до меня, то я нахожу все эти истории весьма интересными. Я побывал во многих удаленных уголках Земли, говорил с колдунами, шаманами и сторонниками тайных культов и теперь с уверенностью могу сказать, что в мифах куда больше смысла, чем в наших учебниках истории.

— Вы считаете, — усмехнулся я, — что история цивилизации с точки зрения науки выглядит более абсурдной, чем представления сторонников оккультного?

— История цивилизации нет, но что знает наука о бесчисленных веках и эпохах, предшествующих цивилизации?

Я не нашелся, что возразить.

— Меж тем именно мифы дают четкие ответы на вопросы, над которыми до сих пор ломают голову ученые, — продолжал Смит. — Откуда взялся человек? Для чего существует? Куда идет?

Выпитое шампанское ударило мне в голову, я не очень-то вежливо прервал его: — Ну и как мифы объясняют, например, смысл человеческого существования?

Он не обиделся, и увлеченный темой разговора, пожалуй, даже не заметил моей невольной грубости.

— По-разному. Например, шумеры утверждали, что боги создали людей для того, чтобы они добывали для них золото. Но их первичные мифы прошли сквозь горнило литературы и были переосмыслены уже в эпоху цивилизации. А вот племя акшуба, недавно найденное в джунглях Зеландии, сохранило более древний вариант мифа, согласно которому древние боги, страдая от голода, вывели людей для пищи, подобно тому, как сейчас люди разводят скот.

Мельком я увидел, как побледнела Керолайн, накалывая на вилку кусочек мяса.

— Голодные боги! Интересно, — сказал я. — Но, если следовать легендарной истории — истории с точки зрения мифов, получается, что человечество неоднократно стояло на краю гибели. Как же боги не умерли с голоду после уничтожения собственного стада?

— Вы же помните, в каждом поколении находились праведники или же просто «любимчики», которых успели предупредить. Кроме того, под поеданием, скорее всего, имеется в виду нечто более абстрактное, чем процесс физического заглатывания жертвы.