– Чему улыбаешься, крёстный? – Драко, обыскивавший убогое жилище, посмотрел на меня с явным неудовольствием. – Посредник продался Гильдии, исполнители, судя по всему, что-то почуяли и где-то затаились, как нам найти этих «братцев-кроликов» за оставшиеся до конца Конгресса дни? Неужели ты думаешь, что наши благоверные не раскусят прикрытие Долохова в два счёта, если мы вовремя не вернёмся домой?

Да-а, это было проблемой. Конгресс Зельеваров в этот раз был на редкость малоинформативным. Интересовавшие нас проблемы обсуждались только первую пару дней, а потом, по настоятельному требованию одной Федерации Женщин Зельеваров, упорно муссировался опостылевший всем древний как мир проект по созданию зелья для мужской беременности. Эта тема нас с Драко нисколько не вдохновляла, и мы спокойно смогли заняться претворением в жизнь задачи по получению «Небесной слезы». Дело требовало осторожности: мы не хотели, чтобы наши «половинки» узнали, что их партнёры рискуют собственной шкурой, как ушибленные на голову гриффиндорцы.

С тех пор, как в моей жизни появился Джокер, я свёл до минимума свои нелегальные проекты. Во-первых, мои противники могли попытаться отыграться на нём, а я до сих пор помнил ужас, испытанный мною пять лет назад, и подставлять любимого под удар не хотел ни при каких обстоятельствах. Во-вторых, Гарри ради меня забросил свои похождения, и я не мог не ответить ему тем же. И лишь иногда, по очень особым случаям срывался. Вот как сейчас – из-за «Небесных слёз». Но, клянусь Морганой, дело того стоило! Да и Джокер с вездесущей молодой женой моего крестника ни о чём не могли догадаться, так как сами уехали на симпозиум в Россию… Эхх! Как же не вовремя вмешалась Гильдия!

– Представлял, как выглядела бы физиономия Вольфберга, если бы колдографии его ученика предъявил ему следователь Международного Аврората. Жаль, что обетом это может быть засчитано как преследование. Ладно, сам проигрыш в этом деле будет достойным им наказанием. А что касается наших исполнителей, то если они хоть вполовину так круты, как думает о них этот Долф, то они сами найдут способ выйти на нас.

Не успел я договорить, как лежавшая в кармане моей мантии копия контракта нагрелась и ощутимо завибрировала:

– Что за, гоблин его побери, шуточки?! – на выхваченном впопыхах пергаменте буквы контракта, словно маленькие червячки, переползали с места на место, выстраиваясь в причудливый рисунок головоломки. – Ай, да молодцы! Вот и известие от наших «братцев-кроликов». Давай распутывать.

Мы с Драко, не обращая ни малейшего внимания на связанных по рукам и ногам гильдийцев и посредника-предателя, с удобством устроились за столом в том, что в этом доме громко именовалось «гостиной», и приступили к расшифровке.

Головоломка заставила-таки нас помучиться. Все ответы вроде бы лежали на поверхности, но, чтобы добраться до них, требовались немалые знания и весьма нестандартное мышление. На мгновение мне даже показалось, что во всём этом безобразии чувствовался почерк Джокера, но, подумав, я отверг это подозрение: Гарри сейчас обитался совсем на другом конце земного шара, да и на роль второго «братца-кролика» в его окружении никто не подходил. Наверное, трое суток разлуки давали о себе знать, и я просто по нему соскучился, вот и лезли в голову всякие мысли.

Наконец, после почти часа догадок, ошибок, новых предположений и тупиковых решений, перемежавшихся периодическими возобновлениями «Ступеффая» на наших пленниках, мы просчитали-таки «алгоритм» головоломки и тогда уже быстро вычислили координаты нового места встречи, в которое приглашали нас Румхольды. Было чем гордиться: судя по всему, они не рассчитывали, что мы раскроем загадку раньше, чем за пару-тройку часов. Во всяком случае, я решил не дожидаться назначенного времени встречи, которая была назначена на 19.00 по местному часовому поясу, и, памятуя ловушку, устроенную нам Долфом и зельеварами, вместе с крестником отправился по вычисленным координатам. Как оказалось, не напрасно. На маленьком бунгало, притаившемся в зарослях небольшой рощицы, стояло столько Защитных чар, что позавидовал бы и Гринготтс. На то, чтобы пройти сквозь них, не ломая и не заставляя реагировать всю систему, ушло много времени, так что не успели мы, усталые, но довольные, расположиться в уютной гостиной и достать основу для Оборотного зелья, как на крыльце внезапно раздались стремительные шаги, и в проёме двери возникла…

– Мордред побери!!!

ГП (там же, хоть ему уже и хотелось оказаться как можно дальше от этого злополучного места).

– Мордред побери!

О-о-о, этот голос я мог бы узнать из миллиона голосов. Первым чувством был стыд, как у застигнутого во время какой-то шалости маленького мальчика. Но потом, когда через пару секунд до меня дошло, кем являлись наши таинственные заказчики, на смену стыду пришёл гнев. Рядом, бросив на пол кофры с уменьшенными контейнерами, уперев руки в бока и гневно прищурившись, застыла Гермиона:

– Конгресс Зельеваров, значит?! Дорогой, ты не находишь, что здешняя местность не напоминает Милан?

Ого! Хорька-то я и не приметил. Но его присутствие меня мало занимало. Это семейный междусобойчик Малфоев. Лезть в него – дело чреватое. Гораздо сильнее меня интересовала такая до боли знакомая скрытная сволочь, застывшая посреди гостиной моего убежища. Стянутые в хвост длинные волосы. Такой же, как у нас с Герми, обтягивающий костюм-хамелеон, поверх которого была накинута видавшая виды дорожная мантия. И на мгновение мелькнувшее ничем не прикрытое удивление в глазах, тотчас сменившееся разгорающимся гневом. Ах, он ещё и гне-евается!