Молодец! А мне теперь что прикажете делать? Хорошо хоть, неподалёку обнаружилась моя валявшаяся на полу после бурного раздевания мантия. Замотавшись в чёрную ткань, я пристальнее вгляделся в наших гостей и уже без особого удивления признал в молодом мужчине Николаса Фламмеля:

– Магистр Фламмель, госпожа Перенелла, – обычно следом следует пожелание здравия, но к призракам подобным образом обращаться как-то не пристало, – приветствуем вас в нашем доме. Чем обязаны?

«Дорогая, ты должна мне поцелуй. Я же говорил, нужно что-то более необыкновенное, чтобы вывести из равновесия этих милых молодых людей», – покойный алхимик, видимо, забавлялся сложившейся ситуацией. Он и его жена казались донельзя чем-то довольными.

«Не обращайте внимания на невежливость моего супруга, господа. Он человек рассеянный, как, впрочем, и все гении. Здравствуйте».

– Это вы были чародеем инквизиции? – Гарри убрал палочку в крепления на предплечье. – Но… почему мы? Зачем вам понадобилось вовлекать нас в работу с артефактом?

«А если мы ответим, что это была случайность и вы вышли на «Лик» сами?» – алхимик хитро улыбнулся.

– Позвольте вам не поверить, – молодец, Гарри, мгновенно просчитал все факты. То-то меня что-то беспокоило… Рассказ маститого зельевара пятнадцатилетнему помешанному на зельях мальчишке о Философском камне. Разговор с умирающим алхимиком, взявшим с меня обещание никогда не отказываться от мечты всей жизни. «Лик», дважды за мою жизнь появлявшийся в пределах досягаемости Гильдии. Выбор Лонграна и Вольфберга… Таких совпадений не бывает. Только…

– В любом случае, артефакт и зелье у Вольфберга… Я проиграл, учитель, – мне стоило определённого труда поднять глаза и встретиться с насмешливым взглядом призрака.

– Теперь он будет осуществлять собственные мечты. А я… я нашёл другой смысл жизни.

«Пфф! Как наивны эти дети, Николас. Они полагают, что Философский камень можно получить с помощью «Лика Вечности», – призрачная чародейка едва сдерживала смех.

– Но…

«Северус, прости нас за эту мистификацию. Философский камень может создать только тот, кто делает это не для себя, а для любимого человека. А «Лик»… всего лишь, как говорят магглы, аккумулятор магической энергии, принципиального значения он не имеет».

«Мы только добавили исчезательный эффект после каждого периода использования. Так что… новый будущий Глава Гильдии, боюсь, сейчас крайне разочарован исчезновением этой милой игрушки, – бывшая воспитанница доминиканского монастыря искренне забавлялась ситуацией, но внезапно её голос стал серьёзным. – Я видела в вас, Северус, безумно талантливого, но несчастного человека. Не возражайте! Вы просто тогда не понимали, насколько одиноки, озлоблены и несчастны. Альбус приводил к нам одиннадцатилетнего Гарри, и, как мы с мужем ни пытались вбить в голову старого светлого хмм… «благодетеля», что мальчик отчаянно нуждается в семье, Дамблдор всё равно воспитал из него героя-одиночку, человека, не пускавшего никого в свою душу. Мы хотели это изменить».

«Мы просто дали вам шанс самим заслужить желаемое».

«Мы давали его многим, но за триста лет ни один маг или ведьма не оправдали наших надежд, и вот…» – призраки разлетелись в разные стороны, открывая нашим взорам лабораторный стол, на котором среди осколков разбитой контрольной пробирки… лежал маленький, не больше моего ногтя красно-фиолетовый камень, отражавший своими гранями огонь, пылавший в камине.

– Философский камень!!! Но… – перед глазами мгновенно промелькнули варианты и возможности его использования. Некоторые привлекали, некоторые сразу вызывали отторжение, но ни один из них не вызывал желания позабыть обо всём на свете, тем более о моих чувствах к Джокеру. Я прекрасно смог бы обойтись и без него.

Гарри медленно подошёл к столу и, взяв в руки этот небольшой осколок бессмертия, небрежно покрутил между пальцами:

– А вам не кажется, уважаемые господа призраки, что это не совсем подарок… или даже совсем не подарок, а проклятие?

«Не кажется…» – алхимик задорно улыбнулся.

«Это именно так» – чародейка весело нам подмигнула, и пара растаяла в воздухе, оставив после себя соткавшуюся из дыма фразу:

«И только вам решать, чем он станет для вас» .

Призраки исчезли, а Философский камень продолжал как ни в чём ни бывало лежать на столе, куда его бросил Фламель, подставляя нас под проклятие выбора… Нет, не так!!! Давая нам возможность выбирать.

– Я сделал выбор, – Гарри положил мне руки на плечи и испытующе заглянул в глаза. – А ты?

– Да, – я привлёк его к своей груди, зарываясь носом в пахнувшие таким родным знакомым ароматом волосы, и повторил: – Да.

Поцелуй увлёк нас, заставляя забыть о действительности, и только краем глаза перед тем, как окончательно потерять контроль, я увидел, как заискрился и вспыхнул радужными всполохами маленький красно-фиолетовый камень, забытый на лабораторном столе. Вечность бывает для каждого разной. У нас с Гарри – такая.

====== Глава 10. Эпилог. Конкуренты: покой нам только снится ======

ГП (где-то в Южной Африке).

Шум винтов над головой заглушал все остальные звуки в кабине старого, видавшего виды вертолёта. Пилот, сидевший в соседнем кресле, был совершенно спокоен. Настолько, насколько может быть спокоен оглушённый «Ступеффаем» и примотанный к спинке сидения человек. Я осторожно потянул штурвал на себя, параллельно слегка довернув его вправо, вывел машину, бывшую, наверное, ровесницей моего отца, из очередной воздушной ямы и лег на курс к нашему запасному убежищу. За спиной скрипнула разболтанная дверь в грузопассажирский отсек, и через минуту рядом со мной раздался голос Гермионы: