– Ты ж умный мужик да добрый, отпустишь?
– зубы ему заговариваю.

Очей не видать, голова вниз опущена да длинные волосы загораживают.

Отпустил! Да только в воду.

– Ну, знаешь ли, дурак!
– губы надула и отвернулась, решив возле него не выходить. Отплыла от берега да на другом вылезла. А там и ближе к конюшне гостей.

Шла, не оборачиваясь. Об обидчике старалась не думать. Не достоин он и ногтя моего! Да прощаю его на первый раз! Но покрывать не стану. Коль продолжит свой изврат, так батюшке пожалуюсь.

Подумала, а уж не слуга ли это того проныры, что решил обмануть всех? Попыталась вспомнить. Жаль, не поглядела тогда. Отвлекли меня. Но этот здоровяк однозначно стоял среди челяди поначалу.

Кто же он и почему молчит? Разумеет мою речь. Может, немой? Широченный в плечах да светлые, точно солнце волосы до пояса спускаются. Очи не запомнила. Одет в нашенскую одежду, по-простому, расшитую вышивкой красною. А лапищи у него, словно у Хозяина лесного! С мою голову!

Этот неосторожно возьмёт иль заденет и убить может.

Бр, смахнула видение здоровяка. Что о нём думать? Всё одно замуж за него не выйду, влюбляться мне нельзя - самой же хуже, а раз он мужелюб, то и подавно. Что он только забыл здесь? Жениться на царевне надумал? Зачем? Иль виной тому приказ господина? И вот это беспокоило. Нужно учитывать это.

Я пробралась на конюшню и легла среди лошадей. Они меня за свою привечали, даже новые, гостевые.

Легла на сено и смотрела долго во мрак потолка. Зачем мне Предки подсунули этого Молчуна-дурака? Неужели испытывают меня, смогу ли выбрать союз по расчёту и любовь? Но зачем мучить меня? Да и не собираюсь влюбляться в этого дурака.

А снился мне почему-то голубоглазый колдун, который варил какое-то зелье. Затем опустил меня в котёл с варевом. Я его видела сквозь толщу жидкости, а потом и вовсе перестала. И с этим видением пробудилась. Больно не было, из чего сделала вывод, что опустил портрет в котёл. Только что он пытался сделать? Приворот? Мне только этого и не хватает для полного счастья!

На дворе уж светало. Пора вставать. Хотя, полубессонная ночь сказывалась. Очи слипались. Полежу ещё маленько.

В следующийраз пробудилась, какхуслыала ржание лошадей да чьи-то бранные речи. Натянула на себя щиты да встала.

– Доброе утро! Что желаете?
– приветливо начала я.

– Утро? Да как ты, холоп, смеешь издеваться надо мною. Царь изволил нас смотреть в боевом облачении верхом! Быстро мне коня!

– Простите?
– я была поражена такой наглости. Это кто этому жениху позволил говорить таким тоном с нашими людьми? Они не рабы и не слуги!

Закрыла очи и досчитала до двадцати, стараясь унять гнев.

Но тут в конюшню вошёл бритт, поздоровался и прошёл к своей лошади. Спросил, где щётка, стал чистить. Я же не просто удивилась, а была поражена.

– Пусть слуги это делают, - взвизгнул мерзкий "женишок".

– Здесь нет слуг. Ваши слуги остались за воротами, - ответил за меня Алан.

– Как это нет? Полон двор холопов!

– И холопов нет! Все люди вольные и каждый выполняет свою задачу, - отвечал тот же бритт, вызывая во мне уважение.

– Простите, - я потрепала лошадок, с которыми спала по головке, - пойду к царице, получу задания на сегодня, - ответила спокойно.

Как бы сделать так, чтобы этот мерзкий крикун получил своё. Не мешает его проучить.

В дверях повстречала блондина, с собранными назад волосами, заплетёнными в косу. Он не обратил на меня никакого внимания, будто и не было вчерашнего вечера.

А могло ли такое присниться? Может, после разговора с батюшкой привиделось просто?

Да, пожалуй, так и буду считать, ежели не повторится подобное.

Я вздохнула и отправилась в царский терем. Скорее всего, буду вновь принимать гостей. А батюшка, похоже, решил их развлечь. Да "царевне" показать. Ну пускай!

Матушка принимала меня наедине. И первым делом, как стражникам велено было никого не впускать и за нами затворилась дверь, обняла меня.

– Русаночка, солнышко, как ты? С этими мужиками целый день. Голова небось кругом, - прошептала она, провела по коротким волосам рукой, грустно так. Тосковала и я по своей косе.
– Садись, заплету косу.

– Но матушка... Что тут заплетать?

– Садись!

Она достала гребень, села на кресло, а я умостилась в её ногах. Закрыла очи от удовольствия. Давно матушка меня не чесала. Тревоги улеглись. Сейчас стало ничего не страшно.

– Всё хорошо. Я справляюсь!
– не желала расстраивать царицу.