Шрифт:
собственный дом, и личное счастье. Да и сам он успел влюбиться в этот красивейший и
могучий край, в его спокойных и сильных людей, по достоинству оценив безграничный
потенциал царского Дальнего Востока для делового, сноровистого человека. Вполне
134
сносно освоив русский язык, он и сам уже подумывал над тем, чтобы перебраться в
Россию окончательно…
Поудобней облокотившись на широкий поручень, устроившийся на левом крыле
командирского мостика «Светланы» пожилой американец вполне мог позволить себе
полюбоваться разворачивающимся перед его взором зрелищем. Зрелищем, в подготовку
которого он внес свой вклад, видимый сейчас всем и каждому невооруженным глазом.
И, как знать, возможно, именно этот вклад оказался решающим в наметившемся
потеплении отношений между Америкой и Россией, которое сегодня олицетворяет собой
прибытие с дружеским визитом отряда кораблей адмирала Шлея?
***
После «Варяга» Император и Кронпринц посетили крейсера «Аскольд», «Громобой»
и броненосец «Наварин», где Николай Александрович, после смотра экипажам и короткой
поздравительной речи, на прощанье прямо перед строем моряков троекратно расцеловался
с адмиралами Грамматчиковым, Рудневым и Беклемишевым.
И вот, наконец, пришла очередь флагмана Флота. На верхней площадке парадного
трапа «Князя Потемкина-Таврического» Государя встречали вице-адмирал Молас и
генерал-адмирал Макаров, которого Император немедля заключил в объятия:
– Степан Осипович, дорогой мой, как же я счастлив видеть Вас во здравии!
– Здравия и Вам желаю, Ваше Императорское величество! Полным выздоровлением,
правда, еще не похвастаюсь. Но потихоньку ползаю. Костлявая не солоно хлебавши
убралась, Вашим молитвам и докторам благодаря.
– Спасибо Вам за все, друг мой. И за этот великолепный смотр-парад – тоже спасибо
огромное. Самая эффектная точка в минувших делах Ваших, что только себе представить
возможно. Видел я как англичане у Уайта позируют, французов в Бресте глядел, но на мой
взгляд, - не то. Там картинка. А вот здесь, у Вас, - настоящая боевая мощь стоит. Огнем
провереная. Пусть сегодня весь Мир любуется на наших орлов-моряков!
– Спасибо Вам, Государь. Ведь если бы не разворошили Вы в столице всю нашу
косность, не заставили всех крутиться, как знать, как бы еще дело обернуться могло.
– Косность? Степан Осипович, ты это на кого намекаешь? – не выдержав, встрял в
разговор горячный Дубасов.
– Ну, уж никак не на тебя, Федор Васильевич. На тебя намекнешь, пожалуй, мигом на
дуэльку какую налетишь…
Император и адмиралы немного посмеялись, о чем-то еще накоротке переговорили,
после чего Николай и немецкий Кронпринц вместе с ними обошли строй матросов и
офицеров броненосца. Но вместо посещения кают-компании, царь неожиданно отозвал в
сторону вновь назначенного командира корабля каперанга Семенова.
– Вот что, любезный Владимир Иванович, у меня к Вам и к господам офицерам будет
предложение. Время нас поджимает, что скажете, если к столу мы сейчас не пойдем, а я к
вам отдельно, послезавтра приеду на ужин? Федор Васильевич и Всеволод Федорович
тоже с удовольствием прибудут. Да и не они одни.
– Как Вам будет угодно, Государь. Мы все на «Светлейшем» будем Вас ожидать с
нетерпением. Чрезвычайно польщен и благодарен Вашему величеству за…
– Вот и договорились. И не нужно лишней дипломатии, - Николай тихо рассмеялся, -
А к Вам лично у меня есть еще несколько вопросов, если не возражаете?
– Весь внимание, Государь.
– Как Вы считаете, не пора ли нам обзавестись при Морском министерстве чем-то
подобным пресс-офису, что в немецком статс-секретариате организовал Тирпиц?
– Идея давно витает в воздухе, Ваше величество, только наша общая экономия…
– Значит, Вы это начинание поддержите?
– Безусловно!
135
– В таком случае, Владимир Иванович, поздравляю Вас контр-адмиралом. Готовьтесь
сдать здесь дела и через недельку отбыть в столицу. Вам лично я и поручу это новое
подразделение организовать. Нет принципиальных возражений?
Вот и славно, мой дорогой! Ибо сегодня Ваши литературные и дипломатические
таланты для флота и для меня особенно важны. Нужно итоги войны подвести, нужно все