теперь, после всех этих антраша, доверие? Один старый молодой дурень напивается

вусмерть с представителем державы – вероятного противника, ибо кто поймет, что там у

этих немцев на уме, и Бог знает, что ему выбалтывает. Другой, тот вообще, - подонок.

Дезертирует с поля боя. И даже не в тыл, к бабе под юбку, а прямиком - к врагу.

– Все! Словами делу не поможешь. Будем разруливать, как Миша любит говорить, -

Николай с улыбкой положил свою руку поверх сжатого кулака Петровича, - Я никаких

претензий к Вам не имею. Да и не вправе на них, после всего, Вами уже сделанного.

Что же касается господина Лейкова, то я, откровенно говоря, более вашего вижу

поводы для снисхождения. Ведь если вы втроем оказались здесь по чьему-то умыслу,

которым бесспорно руководила Высшая воля, то его явление - это уже акт вынужденный,

причем сознательный с его стороны. Бегство от гибели. И куда? На войну?

Согласитесь, что при такой логике все наши ратные бури и внутренние катаклизмы,

для него вряд ли привлекательны. Это не его война. И не забывайте, в конце концов, даже

на двенадцать апостолов нашелся тринадцатый…

Давайте-ка по чайку, а потом продолжим. Пирожных хотите?

И тут Петрович внезапно почувствовал лютый, зверский голод. Организм, наконец,

окончательно преодолел последствия алкогольного отравления.

***

– Почему именно немцы, спрашиваете? – Петрович неторопливо подлил себе чай и

кипяток в опустевшую чашку, - Здесь несколько серьезных причин. Что касается нюансов

политики, поведения государственных деятелей и всего такого прочего, тут я куда худший

советчик, чем Василий или Вадик… Михаил, то есть. Но есть моменты, для меня вполне

очевидные, ходом истории доказанные. Если не возражаете, изложу их подробнее.

Первое. Равноправного союза с англосаксами у России быть не может в принципе.

Это ведь с них Бисмарк срисовал свою формулу: «в любом политическом союзе один из

союзников - наездник, а другой его скаковая лошадь». Сами англичане высказались еще

конкретнее: «у Англии нет друзей или врагов, у нее есть лишь интересы». Для бриттов все

остальные двуногие – это человеческие существа второго сорта. Независимо от цвета их

кожи, веры или языка. И которых можно и должно использовать во благо себе.

Пока во главе государств стоят люди, исповедующие принципы и мораль, им сложно

буквально следовать таким формулам. В этом заключается их слабость при столкновении с

бездушной машиной, которая действует исходя из этих постулатов. Причем личность,

формально ею «управляющая», имеет не большее значение, чем фотография на стене.

Реальная власть у группы субъектов, всегда стоящих в тени, за троном, так сказать.

Великобритания сегодня, а САСШ завтра, и есть такие машины. Во главе интересов

которых стоит тотальная, всемирная власть, какой бы мишурной риторикой эта цель не

прикрывалась. Механизм ее достижения - морская мощь, дающая монополию морской

торговли и утверждающая их интересы на любом побережье. Форма реализации их власти

– контроль над мировыми финансами. И ничто иное. Они же - смазка механизма.

С этим моментом связано и второе: с тех пор, как благодаря жадности британской

аристократии, несколько семейств иудеев-ростовщиков ухитрились в Лондоне не просто

выплыть на самый верх, но даже породниться с сэрами-лордами, а некоторые и сами

получили лордство, смазки этой у англосаксов всегда в достатке, и даже в избытке. Эти

новоявленные джентльмены, привыкшие жить без Родины, давно не смотрят на такие

мелочи, как границы, союзы и подобные формальные пустяки.

Зато виртуозно используют в своих интересах различных имперцев-идеалистов, типа

Родса или Керзона. Которые просто не в силах понять, что за их спиной Британскую

империю цинично хоронят, уже определив будущей мировой столицей Нью-Йорк.

Достаточно подмять под себя финансовую систему страны, и уже не важно, кто там

сидит на троне или толкает громкие речи в парламенте. И в отношении России во время

100