– Даже если забыть обо всём, что было после, мадам Лефлю выразилась вполне конкретно.

– Что же она сказала? – сейчас в своём любопытстве она была так похожа на девочку, которая допытывалась у него, бросил ли он Ту Женщину, что он не сдержал улыбки.

– Она сказала: «Есть женщина, которую вы любите, но скрываете от неё свои чувства».

– Ну, Я-аков Платонович! – выдохнула Анна с неподражаемым выражением.

– Что?

– Вы не могли мне сказать прямо тогда? Зачем нужно было вот это всё?..
– она взмахнула руками, не найдя больше слов.

– На глазах у поручика Шумского с его корзиной? Да вы бы меня убили прямо там.

– А вы трус, господин следователь?

Яков покаянно вздохнул, ловя её в свои объятия, чтобы больше не вырвалась.

– Ведь убили бы?

– Я… не знаю. Сильно на вас зла была.

– Вот видите! К тому же у меня не было корзины с цветами.

– Да, когда до вас дошло, что мне можно подарить цветок, вы предпочли стащить его с клумбы князя.

– Был такой грех.

– Господин следователь!

Они принялись смеяться, всё крепче прижимаясь друг к другу. Потом Анна внезапно замерла и отстранилась.

– Анна Викторовна, что с вами? – Яков удержал её за плечи, почти с испугом глядя в огромные глаза, уставившиеся в никуда. – Что ж вы меня так пугаете?

– Это будет не Петербург, какой-то другой город, - сказала Анна напряжённым голосом.

– Какой? – тихо спросил он, опасаясь спугнуть транс. Кажется, ему придется привыкать к этому.

– Не знаю. Кремовый город. Солнце. Дождь прошёл. Каштаны цветут. Мы идём вдоль ограды, за которой зелёная лужайка. Собор с золочёным куполом. Мы идём: вы, я… Дмитрий Яковлевич. И Вера Яковлевна.

Он вздрогнул всем телом. Этот город он тоже определённо знал. Пожалуй, он им подойдёт.

Анна снова замерла, будто прислушиваясь. Потом посмотрела на него удивлённо и радостно:

– Месье Жак!

– И мадам Анна. А фамилия?

– Штольман, разумеется! – сказала она, уверенно ставя ударение на последний слог.

– Это вам духи рассказали?

Анна шлёпнула его по плечу, притворно сердясь, и тут же, словно извиняясь, принялась гладить, невесомо касаясь пальцами:

– Вот обязательно каждый раз спрашивать одно и то же?

– А что они ещё говорят? – хрипло спросил Яков, прижимая её к себе. Он и не предполагал, что после такой кровопотери можно испытывать такое желание.

Анна тихонько хихикнула:

– Они говорят: «Яков Платонович, побрейтесь!»

========== На росстанях ==========

С утра Антон Андреевич скомандовал возобновить поиски в лесу. Сам вёл городовых по карте, благо, уединённых строений, которые они не обошли, хватало еще. И лишь далеко за полдень, когда снег, валивший со вчерашнего дня, поднялся в колено, занеся все следы, вывел к пожарищу. Было еще достаточно светло, чтобы провести первичный осмотр места преступления. Тело нашли сразу. Политое керосином, оно обгорело до полной неузнаваемости: единственное, чем господин Жан в своей жизни порадовал Антона Андреича.

Брегет обнаружил Ульяшин.

– Ох, ты ж!..

Городовые сгрудились, разглядывая закопченную крышку часов, на которой проступали буквы.

– Штольман… - каким-то не своим голосом сказал околоточный и так взглянул на Антона Андреича, что Коробейников усомнился в том, что им удастся сработаться в дальнейшем.

– Посылайте за доктором, - приказал он, ни на кого не глядя.

Разыгранная вчера комбинация грозила поломать жизнь не только Штольману, но и ему самому. Об этом он не подумал. Подумал ли Яков Платоныч? Яков Платоныч обычно думал на три хода вперёд. Неужели он не догадался, что скажут о его помощнике, прекратившем поиски накануне, когда погибшего ещё можно было спасти?

«Эх, Яков Платоныч, что ж вы натворили?»

И понимал Коробейников, что не было у бывшего начальника выхода, да уж очень оно не по-людски получалось. И Анну Викторовну втянул…

Доктор прибыл на место быстро. Антон Андреич смотрел, как он почти бежит по тропинке за городовым, и в горле клокотали слёзы. Неправильно всё было - от начала до конца. И с этим уже ничего не поделать.

Александр Францевич торопливо склонился над погибшим, начал осмотр, а потом вдруг спешить перестал, словно задумался.

Городовые и думать забыли о сборе улик, стояли, сгрудившись подле, и лица у всех были потерянные. Антон хотел прикрикнуть: «Делом займитесь!» - да вспомнил, что чем меньше улик, говорящих о действительном положении дел, тем лучше. В первый раз с ним такое.

И всё же Ульяшин первым решился произнести:

– Кабы вчера поиски продолжили, может и жил бы.

И так посмотрел на Антона Андреича, что хоть стреляйся.

– Не торопитесь с выводами, голубчик, - сказал вдруг Александр Францевич. – Насколько я могу судить, Яков Платонович погиб не вчера, а третьего дня.