– Ты сегодня заходила в отдел, - Люпин не спрашивал, а утверждал.

– Откуда ты знаешь?

– Я всё знаю, - он сунул одну руку в карман магловских джинсов, другой продолжая придерживать Мари. Они шли так близко по тёмной аллее - уф, от этого действительно захватывало дух.
– Почему не зашла ко мне?

– Слушай, ты!
– внезапно сорвалась Мари.
– Какого чёрта? Ты пропадаешь на неделю - нет, конечно, ты не обязан слать мне письма и всё такое - а потом спрашиваешь, почему я к тебе не зашла? И это после того, что ты мне говорил тогда в ресторане?!

– Тише, тише, - снисходительно ответил Люпин, легонько погладив её по спине.
– Я всё понял. Я был занят.

– Чем? Бил кого-то в подворотне? Пытал Круциатусом? Галеоны отмывал?
– Мари была просто на грани бешенства оттого, что он оставался таким невозмутимым.

– Я смотрю, ты в курсе моих дел, - равнодушно сказал Тед.
– Тогда тем более странно. Пришла в Аврорат, но не зашла ко мне. Тогда бы уж вообще не приходила, ведь тебя должно было это напугать.

– Я узнала всё как раз у твоего кабинета. Собиралась зайти. А ты беседовал там с Гарри.

– Мари-Виктуар, - он укоризненно покачал головой, - вам не говорили, что подслушивать нехорошо?

– Ну так давай, накажи меня, - снова вспылила она, - тебе же это ничего не стоит!

Вдруг Тед резко схватил её за руку, привлёк к себе и впился в губы, так жадно и настойчиво, словно хотел съесть живьём. Мари была возмущена до крайней степени (в конце концов, так с ней ещё никто не обращался!), а потому не рассчитала силы и глубоко всадила ногти ему в плечо. Люпин от удивления отстранился на миг, но только для того, чтобы перехватить её свободную руку, и продолжил горячо целовать. Ноги девушки предательски подкосились, но она не могла сдаться так быстро. Невероятным образом извернувшись, Мари ударила его по колену. Тед не издал ни звука, лишь подтащил её к ближайшему дереву, прижал всем телом, вплёл пальцы в растрепавшиеся волосы и снова коснулся желанных губ, но на этот раз так осторожно и мягко, что Мари поняла: она пропала. И она ответила на его поцелуй, даже с большим рвением, чем это диктовали рамки приличия, хотя до приличия ли им было! Сейчас Тед был не напорист, а невероятно нежен, чуток, внимателен; Мари даже в самых фантастических мечтах не могла ожидать от него такого. Она потихоньку высвободила свои руки, прекрасно зная, что он следит за её движениями и попросту разрешает ей это делать, и обвила его шею, прижавшись так крепко, насколько это было возможно. Дерево за спиной было как нельзя кстати, иначе Мари просто упала бы, так как ноги не держали её совсем. Похоже, Люпин почувствовал это и с неохотой прервал поцелуй.

– Мари… - хрипло прошептал он, глядя в её голубые глаза, подёрнутые пеленой страсти. Его взгляд тоже был затуманен, они были совершенно одни в какой-то аллее, у какого-то дерева, но Мари ни капельки не боялась Люпина. Плевать было на всё, что она узнала о нём сегодня и раньше, он был нужен ей как воздух.

– Боже, Тед… - прошептала она в ответ и, сомкнув ресницы, сама потянулась к нему. И снова тепло его губ разлилось по её тоненькому телу, она наслаждалась каждым мгновением, каждым касанием… Она не испытывала ничего подобного со своими прежними ухажёрами - ах, стоило дожить почти до двадцати трёх лет, чтобы наконец встретить того самого!

А Тед, будто опять прочитал её мысли, тихо шепнул ей на ухо:

– Как долго я искал тебя.

***

Они брели назад по той же аллее, держась за руки и почти не отрываясь друг от друга. Дойдя до угла дома, Люпин повернулся к Мари и сказал:

– Мне нужно бежать. Есть ещё пара незаконченных дел. Подумай обо всём, тебе необходимо побыть сейчас наедине с собой. Взвесь все «за» и «против».

Она хотела перебить его, сказав, что всё уже для себя решила, но Тед продолжал:

– Я тогда говорил, что добьюсь тебя в любом случае. Всю неделю я думал об этом и сегодня окончательно понял - я не вправе заставлять тебя. Остынь, подумай и прими решение. В твоих глазах есть то, чего я не видел ни у одного человека по отношению ко мне. Я сталкивался с ужасом, отвращением, ненавистью, даже безразличием. А у тебя… нежность.

Он сжал её руку и, ничего больше не сказав, крутнулся на месте. Мари стояла не шелохнувшись - ей нужно было так много ему сказать!
– но от его присутствия осталось лишь маленькое торнадо из травинок и листьев, почти неслышно шуршащих в апрельских сумерках.

Половину ночи она пролежала не смыкая глаз - в душе всё ликовало от воспоминаний. «Он дал мне возможность подумать, явно не просто так. Хм… взвесить все «за» и «против»? Хорошо, начнём с «против». Его жизнь связана с повседневной опасностью. Его в любой момент могут ранить или не дай бог убить, - от этой мысли у Мари мурашки побежали по коже, - но ведь этого не случилось до сих пор, значит, с ним не так просто справиться. Он занимается раскрытием преступлений. Он ни во что не ставит бандитов и тех, кто ему мешает, словно это и не люди вовсе. Он жесток и беспощаден. Он, скорее всего, убивал людей».

Последняя мысль заставила девушку содрогнуться, но она быстро отмела её.

«Ладно, теперь перейдём к «за». Его поступки, пусть даже и плохие, приводят к нужному результату. Он производит впечатление надёжного человека. С ним не страшно. Что ещё? Я влюбилась в него и не могу рассуждать объективно… - мысленно заключила она, сердясь сама на себя, но с этим фактом ничего поделать не могла.
– Так… «Против» больше, чем «за». И что, отказаться от него?»

Мари была уверена, что если прямо скажет Люпину об этом, он больше никогда не появится в её жизни. Но, с другой стороны, без него она не могла представить свою жизнь.

Решение было принято.

А на следующий день предстояла защита диплома.

***

Под утро Мари всё-таки уснула, но будильник, разумно поставленный на девять часов, прозвенел, кажется, едва она закрыла глаза.

Всё утро она усиленно готовилась к защите, упорно отгоняя мысли о Люпине, и как ни странно ей это удавалось. К двум часам, бодрая и уверенная в себе, Мари отправилась в институт со своей верной группой поддержки. Перед тем, как выйти из дома, она (предварительно с полчаса поколебавшись) отправила Теду сову с коротким посланием «Защищаю диплом. Ты знаешь где». Как только птица пропала из виду, Мари решительно поволокла ожидавших её на кухне Джесси и Доминик на выход, боясь не получить ответного письма.