— Через полтора часа, если хочешь ещё пробежаться по конспектам.

— Мерлиновы кальсоны!

Тео всё-таки сдался перед упорным, губительным, но таким приятным натиском сна; глаза его закрылись. Не успев даже понять смысл того, о чём говорили Малфой с Забини, но ещё слыша их голоса, он ощутил, что проваливается в дремоту.

И тут же: холодный высокий голос, разносящийся под сводами большой комнаты, в которой отец обычно принимал самых уважаемых гостей. Теодору шестнадцать лет, он на пятом курсе и приехал домой на Пасхальные каникулы. Волан-де-Морт обсуждает с его отцом план по выманиванию Поттера в Министерство магии. Зачем ему это нужно, сам Тео плохо понимал, потому что Тёмный Лорд ничего конкретно не называл, искусно и типично по-змеиному ускользая от темы, стоило отцу задать наводящий, пусть и завуалированный, вопрос.

После первой магической войны Нотт-старший, как Люциус Малфой, Эйвери и многие другие, сумел убедить Визенгамот, что все его действия, направленные против неугодных Волан-де-Морту, были совершены под действием заклятия Империус. Но главный Пожиратель смерти вернулся, и Нотт, разумеется, оказался не в числе его фаворитов.

Голос, отражающийся от каменных стен, призывал служить своему хозяину верно и преданно. Он звучал до странного мягко, но от этой притворной мягкости стыла кровь в жилах. В своём сне Тео спустился по лестнице, прислушиваясь к этому ужасному полупризыву-полуприказу, и тихо вошёл в комнату, намереваясь в случае чего броситься на помощь отцу... Но Волан-де-Морт, конечно, знал, что он придёт. Два узких, красных, как раскалённое железо, глаза уставились на него, прожигая своим демоническим взглядом...

Тео подскочил на кровати, сжимая в одной руке палочку, а в другой — клок простыни. На лбу выступил холодный пот, сердце колотилось; он с трудом перевёл дыхание.

— Проклятье, — процедил он сквозь зубы и перевёл взгляд на часы. — Уже полдень? Да быть того не может.

Быстро одевшись, он вышел в общую гостиную. Она была пуста, за исключением Трейси, сидевшей в уголке с книгой в руках. Мысленно выругавшись, он окликнул её.

— Эй, Дэвис, — голос чуть дрожал при одном воспоминании о ночном кошмаре, — почему не на уроке?

Он начисто забыл, что сегодня вместо третьего урока окно.

Трейси подняла на него глаза; она была удивлена и явно не предполагала, что в гостиной факультета есть кто-то кроме неё. Отбросив со лба белокурую чёлку, она ответила Нотту будничным тоном:

— Пора уже знать расписание.

На мгновение Тео захлестнула волна слепого бешенства, но ощущение отдыха и расслабленности во всём теле подавило эту вспышку.

— А, к чёрту. Сам узнаю.

Он застегнул мантию и вышел, как всегда не обернувшись на Трейси, которая вновь уткнулась в книгу, сидя неестественно прямо. Он не знал, что едва дверь за ним захлопнулась, как девушка отбросила ненужный больше том и в отчаянии закрыла лицо руками.

====== Глава 8 ======

Хмурый моросящий дождь, зарядивший с вечера воскресенья и до самой пятницы, дал понять всем обитателям замка, что солнце в день квиддичного матча было или подарком судьбы, или просто нелепей оплошностью, каким-то немыслимым образом допущенной британской погодой.

Первую половину недели по милости этой самой погоды все ходили как сонные мухи, клюя носом на уроках и лениво волоча ноги на переменах, лишь изредка переговариваясь — как правило, по поводу домашних заданий или прошедшей игры, оставившей столько впечатлений. Несмотря на две чашки кофе, заботливо сваренных Винки и выпитых перед нумерологией, Гермиона тоже никак не могла вырваться из объятий Морфея и стряхнуть с себя это сонное оцепенение; благо, первыми уроками в понедельник были лекции, где можно было не напрягаться и лениво водить пером по пергаменту, записывая только то, что было действительно необходимо, время от времени зевая украдкой. Лишь на трансфигурации, которая была после обеда, Гермиона более-менее пришла в себя и, войдя в кабинет, сразу же с облегчением заметила, что здесь нет Нотта. Макгонагалл зачем-то в срочном порядке понадобилась Кингсли Брустверу в Министерстве, поэтому Гермиона на правах старосты школы осталась следить за порядком в классе. Как ни странно, всё было спокойно, ребята тихо тренировали Заклятие исчезновения, и даже обожающие досаждать гриффиндорцам Харпер с Монтегю уныло разлеглись на парте и, казалось, не заметили ухода преподавателя.

— Теперь они долго рот не откроют, — радостным шёпотом сообщила Джинни Гермионе, только что сделав невидимым своего карликового пушистика. — Арнольд, где ты? Вот чёрт! Теперь не могу его найти.

— Акцио, Арнольд! — скомандовал сидящий рядом с Гермионой Дин и вдруг расхохотался, держась за свой оттопырившийся жилет, куда, по-видимому, упал пушистик. — До чего же он щекотный! Финита!

Пушистик вновь приобрёл видимость, и Джинни забрала его себе.

Дин и Гермиона по нескольку раз заставили исчезнуть хомячков, любезно одолженных у Хагрида, а также поменяли им цвет глаз, густоту шерсти и даже длину лапок.

— Всё, малыш, пора заканчивать, иначе Хагрид тебя не узнает, — Гермиона вернула своему хомячку привычный облик и обвела взглядом класс. На задней парте в одиночестве сидел Пьюси, сворачивая и разворачивая свиток пергамента. Гермиона вдруг поймала себя на мысли, что ей давно не было так спокойно.

— Дин, а что с Ноттом? Он решил всё-таки исчезнуть подобру-поздорову или разрабатывает стратегию по уничтожению нашей квиддичной сборной?

Дин не смог сдержать ехидную улыбку.

— Скорее, зализывает раны.

— Что?!

Так, стоп! Почему меня волнует, что там с этим слизеринцем?

Меня это совершенно не волнует.

Но почему Дин так довольно улыбается?

— Я наконец-то ему врезал.

— Когда?

— Вчера.

— Но... но ты же пришёл в гостиную сразу после того, как переоделся.

Дин пожал одним плечом: второе было заново перевязано и на каждое лишнее движение отзывалось тупой болью.

— Да, ты права. По пути в Гриффиндорскую башню я ему и врезал.

Гермиона молчала несколько секунд, осмысливая его слова. В памяти всплыл первый день Нотта в школе — это было всего месяц назад, а казалось, что прошла целая вечность. Сколько неприятностей ему удалось доставить ученикам и даже преподавателям, вернее, преподавателю, за это время? Не сосчитать.