— Правда? — откликнулся Дин; его голос звучал глухо. — Чёрт, я забыл, где взял этот учебник!

Падма покачала головой, сложила свои пергаменты и, захватив «Заклинания. Усложнённый курс», пошла на его голос.

Мадам Пинс ещё полчаса назад погасила все свечи, кроме тех, что были на столе Дина, Падмы и Полумны, и тех, которые парили над её головой, освещая страницы толстого тома, наверняка посвящённого правилам поведения в библиотеке. Поэтому между стеллажами было темно хоть глаз выколи, и Падма, отправившаяся вслед за Дином, вытащила из кармана мантии палочку, чтобы зажечь свет.

Миг — и она оказалась прижатой к книжной полке. Второй — и у неё отобрали учебник и палочку. Третий — и уже знакомые губы страстно целовали её.

Её руки взметнулись вверх, обвив Дина за шею; она вся тянулась к нему, как цветок к солнцу, купаясь в его ласке, ещё не понимая — но подсознательно желая — отдать всю себя. А он отвечал с ещё большей пылкостью, вновь и вновь пробуя на вкус её губы, прижимая её гибкое тело к себе, сходя от неё с ума.

— Милая... ты так соблазнительна... ты даже не представляешь...

— Прошу, не останавливайся... — горячо прошептала она в ответ, сжимая пальцами его плечи.

Дин еле слышно застонал и, вплетя пальцы в длинные тёмные волосы, требовательным движением заставил Падму приоткрыть губы. Его язык проник внутрь, жадно исследуя её рот; девушка неосознанно ответила на это наглое вмешательство, с каждой секундой приходя во всё больший восторг от действий Дина.

Он положил обе руки на книжную полку, заточив Падму в замкнутом пространстве, и продолжил жадно целовать её, распаляясь всё сильнее.

Она машинально расстегнула застёжку его мантии.

Дин издал что-то похожее на рык и, мысленно ругая себя последними словами, приказал себе отстраниться.

Падма тяжело дышала и смотрела на него с каплей непонимания, теряющейся в море страсти.

— Чёрт, я сам виноват... — проворчал Дин себе под нос, с трудом переводя дух. Он выглядел каким-то вмиг одичавшим.

— Виноват в чём? Что-то не так?

— Слушай, мы... — он тщательно подбирал слова, чтобы сказать то, что хотел, и при этом не обидеть Падму. — Мы уже не дети, поэтому буду откровенен: ты нужна мне... без остатка. Короче, или ты ночуешь у меня, или мы сию секунду расходимся по своим гостиным и с этих пор ограничиваемся поцелуями в щёчку.

Падма молчала лишь несколько мгновений. В памяти всплыл день, когда они с Парвати сидели на берегу Чёрного озера в тени дуба, и сестра со слезами на глазах рассказывала ей о вероломстве того самого дурмстранговца, с которым она познакомилась ещё в год Турнира Трёх Волшебников. С тех пор Падма ясно уяснила, что с переходом вот к этому «ты ночуешь у меня» не стоит спешить.

— Дин, я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала она наконец, стыдливо опустив глаза. — Прости, но пока... второй вариант.

С этими словами она схватила с полки свою волшебную палочку и стремглав выскочила из библиотеки.

Учебные дни текли своим чередом, октябрь подходил к концу. Уже выпал первый снег, укрыв окружающие замок луга белым покрывалом, а верхушки деревьев в Запретном лесу — шапками. Потом внезапно прилетел тёплый ветер, и за пару дней тонкий снежный слой растаял. Однако этот ветер не вселял в обитателей замка особой надежды: с каждым днём темнело всё раньше, а светлело позже, небо частенько наливалось свинцом, грозясь низвергнуть на замок и прилегающие окрестности осадки в виде снега или дождя. Приближались холода, и многие ученики не расставались с носовыми платками, чихая и кашляя в перерывах между приёмами Бодроперцового зелья у мадам Помфри.

В последний день перед Хэллоуином Гермиона задержалась на уроке древних рун и потому пришла на обед позже обычного. Большой зал почти опустел, и она без труда разглядела два десятка учеников, среди которых, к её облегчению, не было того, о ком она думала последние недели.

Гермиона хотела сесть лицом к столу Слизерина, чтобы в случае появления Нотта держать ситуацию под контролем, но тут с дальнего конца скамьи приподнялся Деннис Криви и махнул ей рукой.

— Привет! — сказал он, когда Гермиона села рядом, и подвинул к ней стакан с тыквенным соком.

— Привет, Деннис, — улыбнулась она, удивлённо разглядывая его: парень был в спортивной форме. — Ты что же, пробуешься в квиддичную команду?

— Уже, — ответил шестикурсник и залпом выпил свой остывший чай. Потом решительно поставил чашку на стол и посмотрел прямо перед собой. — Взяли. Заменю Невилла после ЖАБА.

— О, поздравляю! Значит, ты вратарь?

— Ага, — уже веселее откликнулся Деннис. — Честно, я очень рад. Всегда хотел играть. Колин заразил меня квиддичем ещё на втором курсе. Он же всё время снимал Гарри и так восхищался им...