– Так ты ещё и сатанистка?

– Ну разумеется, – совершенно серьезно ответила та.

– Спалить мой дом вздумала? – прищурился глава семейства.

– Нет-нет, что вы! – замахала руками Шаня, чуть не ударив его своей сумкой. – А вот насчет жервтоприношения я подумаю.

– А знаешь, почему хамить мне опасно? – прищурился Николай ещё больше. Шане захотелось сказать ему что-нибудь ещё, чтобы увидеть, как он начнёт желтеть, но ей помешала Ольга.

– Коленька, быстро подойди сюда! – рявкнула она. – Ты зачем рассказывал Илюше, почему нельзя убегать из дома? Бабушка вон говорит, что он третий час из-под стола не вылезает!

– Должен же был кто-нибудь рассказать ему про каннибалов и педофилов! – возмутился Травкин-старший.

Захихикав, Шаня убежала к себе на чердак. Она привычным жестом зашвырнула сумку подальше и хотела было выйти из комнаты, но дверной проём вдруг загородил Ваня.

– Я говорил тебе, что с тобой будет, если ты прогуляешь? – страшным голосом спросил он.

– Ты же прогуливал вместе со мной! – попробовала выкрутиться Шмеленкова.

– Только потому, что ты свалила из школы, – заявил Ваня. – Предупреждал я тебя?

– Ой! – испугалась Шаня, отступая назад. – Не подходи, в глаз получишь!

– Ну да, ну да, – покачал головой Иван и вдруг в два шага оказался рядом со Шмеленковой.

Шаня попыталась проскочить мимо него, но Травкин тут же поймал её, заломив руку назад.

– Убивают! – завопила Шаня. – Я сейчас Розу позову!

– Зови, – хмыкнул Ваня, ткнув её под рёбра.

Шмеленкова отчаянно заверещала, отбиваясь от него. Щекотки она боялась не меньше, чем ос. Но не тут-то было, спастись от Вани было почти невозможно. А ей, по большому счёту, не очень-то и хотелось спасаться.

– Отпусти меня! Я умираю! – в промежутках между воплями и диким смехом пыталась выговорить Шаня. – Отпусти-ии!

– Будешь ещё школу прогуливать без меня? – спросил Ваня, сжимая её плечо.

– Без тебя – не буду! – давясь смехом, пообещала Шмеленкова и тут же попыталась вырваться.

– Я тебя отпускал? – поинтересовался Травкин, моментально возвращая её на место.

– А я не спрашивала! – заявила Шмеленкова и тут же взвизгнула и захихикала. Её как будто током ударило от Ваниных пальцев, гуляющих по её рёбрам.

Не придумав ничего лучше, Шаня решила повторить любимый способ Раздолбаева и начала падать. От неожиданности Ваня отпустил её, и Шмеленкова шлёпнулась на деревянный пол.

– Не обязательно мне в ноги бросаться, я тебя и так прощаю, – довольно хмыкнул Иван, помогая ей подняться.

– И не надейся! – воскликнула Шаня, приглаживая растрепавшиеся волосы.

– В следующий раз специально для тебя поймаю осу, – пообещал Травкин.

– Я тебя из окна выброшу, садист чёртов! – возмутилась Шмеленкова, стукнув его кулаком по голове.

– Тогда не вздумай больше убегать, – мило улыбнувшись, сказал Ваня.

– Эй, лошины! – крикнула забежавшая в комнату Роза. – Пошли ко мне!

– Тебя стучаться не учили? – сразу же спросил Травкин.

– А чем вы тут занимались, что я стучаться должна? – округлила глаза Роза.

– Мелочь, что ты несёшь?! – рявкнула Шаня.

– Бе-бе-бе! – передразнила её девочка. – Давайте быстрее, лохозавры! Мне одной скучно, а к Илье меня не подпускают. Говорят, у него психологическая травма.

Роза усадила всех на свою кровать и предложила посмотреть кино. Выбор пал на “Убойные каникулы”. Шаня с Розой почти весь фильм смеялись, а Ваня ежесекундно закатывал глаза.

После этого Травкина совсем разошлась, начала прыгать по кровати и бить всех подушкой, почему-то заявив, что она Кинг-Конг.

– Давайте играть в психбольницу! – предложила Шаня, заматывая кусающуюся Розу в одеяло. – Пациент, вы действительно считаете себя Кинг-Конгом?

– Пщщщш ахрхрхрхр пщ пщ пщщщ! – ответила Роза и начала плеваться.

– Вы всегда говорите на выдуманном языке? – поинтересовалась Шаня.

– Хрхрхрхр пщ пщщ, лошина! Это язык всех пузатых, курица глупая! – басом заорала Роза.

– Что еще вы расскажете, пациент? – спросила Шмеленкова.

– Моя миссия в этом мире – уничтожить всех жирнопузых тупиц и толстозадых кошек! – объявила Травкина.

– Коллега, какой диагноз? – обратилась Шаня к Ване.

– Сотрясение мозга тяжелой степени и помешательство на почве злоупотребления шоколадом, – вынес вердикт Травкин. – Опасна для общества, нужно её изолировать.