И компания направилась к шоссе. Почти сразу же всем стало ясно, что идея очень плохая. Сначала никто не останавливался, а потом возле ребят затормозил какой-то то ли азербайджанец, то ли таджик и начал активно подмигивать и нести какую-то несусветную околесицу. Потом подъехал какой-то странный человек, похожий на Скруджа, и потребовал три тысячи рублей за проезд. Следующий остановившийся водитель едва помещался за рулём своей жигули и выглядел слишком уж подозрительно. Хотя бы потому, что у него не было одного глаза, из-за пояса торчала рукоятка ножа, а в багажнике кто-то скрёбся.

– Пойдём назад, – каким-то отсутствующим голосом предложил Раздолбаев, провожая взглядом чёрную жигули. – По законам жанра, следующий будет только страшнее.

– Идём, – согласилась Шаня и вдруг вытаращила глаза.

По дороге катилась ванна на колёсиках. В ней сидел какой-то очень похожий на пельмень мужик в шапке-ушанке.

– Это за нами! – испугалась Роза. – Валим!!!

И дружная четвёрка помчалась на станцию. Шестое чувство подсказывало Шане, что и по дороге не обойдётся без приключений. И она не ошиблась. Для этого даже не нужно было быть ясновидящей, как её называл Раздолбаев. Просто в посёлке ненормальных что-то происходило ежесекундно.

Самый короткий путь на станцию лежал вдоль железной дороги через лес. Не прошли ребята и ста шагов, как из-за дерева на них выскочила потрясающая лукошком баба Нюра.

– Грибов не видели? – пробасила она.

– Нет! – пискляво отозвался Раздолбаев. Неожиданность появления громадной бабы Нюры напугала всех.

– Идиоты! – вынесла свой вердикт та и потопала дальше по тропинке.

– Ужас, – пробурчал Иван.

– Хорошо, что она нас за грибы не приняла, – вслух подумала Шаня.

И в этот момент из кустов выбежал какой-то совершенно пьяный дед с хоккейной клюшкой в руках.

– Это вы, черти? – заплетающимся языком спросил он, потрясая клюшкой.

– Нет, мы грибочки, – бодро отозвалась Роза.

– И-иии! Оно разговаривает! – заверещал дед и зигзагами кинулся наутёк, чуть не потеряв свою драгоценность.

– Значит, черти – это нормально, а говорящие грибы – нет? – возмутилась Шаня.

– Он лошина, – сразу же определила Роза и вдруг подскочила на месте. – Бабочка! Баааааабочка!

И Травкина с задорным визгом помчалась за несчастной капустницей. Правда, бег продолжался недолго. Запнувшись о торчащий корень, Роза шлёпнулась на землю и тут же начала материться.

– Прекрати! – одёрнул девочку брат, поднимая её на ноги. – Жива?

– Относительно, – буркнула Роза, глядя на свою в кровь расшибленную правую коленку.

– Не будешь носиться, как будто тебя подожгли, – назидательно произнёс Ваня.

– Иди в баню, зануда! – отреагировала Травкина.

– Идти-то можешь? – спросила Шаня.

– Такой царапиной Розу не убьёшь! – пафосно заявила пострадавшая.

– Приложи подорожник, – посоветовал Миша.

– Себе к мозгам подорожник приложи, – бодро откликнулась Травкина.

– Не поможет, – покачал головой Раздолбаев.

– Идём, – поторопил всех Иван, шагая вперёд и, по обыкновению, закатывая глаза.

Примерно через четверть часа ребята добрались до станции. Миша посмотрел расписание. Электричка должна была прийти через пять минут. Роза уселась на лавочку, страдальчески глядя на свою ногу. Ваня с Шаней сели рядом с ней, а Миша задумчиво ходил туда-сюда по платформе.

– А билеты мы покупать не будем? – спросил вдруг Ваня, косясь в сторону кассы.

– Друг мой, ты недостойный сын своего отца! – провозгласил Раздолбаев. – Нам надо проехать всего одну остановку, покупать билеты – чистой воды расточительство!

– Заткнись, – беззлобно посоветовал Ваня.

– Мы зайчики! – обрадовалась Роза, подскакивая на лавочке. Нарушать правила она просто обожала. Шаня тоже ничего против такого плана не имела. Удирать от контролёра ведь весело.

Но не всё складывалось так гладко. Электричка не пришла ни через пять минут, ни через десять.

– Ну что за день такой? Всё против нас! – начала ныть Роза. – Давайте пешком до магазина, что ли.

– Засунь своё шило себе поглубже, – посоветовал Ваня. – Подождём ещё.

– До завтра ждать будешь, нудный лох? – вскинулась Травкина.

– Электричка задерживается, будет через пшшшшпшпшпш, – дребезжащим голосом, заглушаемым помехами, объявил громкоговоритель.

– Будет через тридцать лет, – мрачно предположила Шаня.

– Бери больше, через сто пятьдесят три, – откликнулся Миша, прекращая мельтешить и останавливаясь рядом со скамейкой.