– Да вот ещё! – воскликнула Шмульдина.

– Тогда скажи правду! – успокоившись, произнесла Шаня, серьёзно глядя Саре в глаза.

Шмульдина отвела взгляд.

– Ну, нравится... Немного, – еле слышно выговорила она. – Но это ничего не значит!!!

– Не значит, не значит, – с доброй улыбкой главврача психиатрической клиники закивала головой довольная Шаня. – Так шоколадку будешь?

– Буду! – оживилась Сара.

Шмеленкова извлекла из сумки подаренную Раздолбаевым шоколадку и разделила пополам с Сарой.

– Куда теперь пойдём? – спросила она.

– А куда ты хочешь? – удивилась Шмульдина.

– Подальше отсюда, – пожала плечами та.

– Ну, Шмеленкова, ты меня совсем испортить хочешь, – фыркнула Сарочка. – Сваливаем!

И подруги осторожно пошли к выходу из школы. Им удалось проскочить мимо спящего охранника незамеченными, быстро пробежать по территории, а потом вырваться на желанную свободу.

– У тебя деньги есть? – спросила Шмульдина.

– Откуда? – хмыкнула Шаня. – Я же бедный родственник!

– Вот и у меня нет, – вздохнула Сара. – Пойдём... А куда глаза глядят.

– Давай, – согласилась Шмеленкова.

Они пошли вперёд по дороге, совершенно не думая, куда и зачем. Солнце всё так же тепло и весело светило, и сидеть теперь на уроках в школе казалось кошмарной пыткой. Да и какие нормальные люди учатся 30-го мая?

– Интересно, Грушко о нас вспомнит? – вслух подумала Сара.

– Да пошёл он, – совершенно в духе Розы отозвалась Шаня. – А вот Шмелефанова обидится.

– Она не умеет долго обижаться, – заметила Сарочка. – И потом, в тот раз вы свалили без меня!

– Ой, не начинай! – отмахнулась Шаня.

– Смотри, лавочка! – вдруг воскликнула Шмульдина.

– Ты лавочек никогда не видела? – приподняла бровь Шмеленкова.

– Я ногу стёрла, дубина, – огрызнулась та.

– А нечего в школу модные туфельки носить, – заявила Шмеленкова.

– Ты-то вечно в шортах и кедах, – проворчала Шмульдина.

– Зато удобно, – ухмыльнулась Шаня.

– Лучше заткнись и дай мне пластырь, – посоветовала Сара.

– Если найду, – откликнулась Шаня, копаясь в своей сумке-бездне.

Как ни странно, пластырь нашёлся. А ещё циркуль, транспортир, пустой кошелёк, потерянная два года назад расческа, фантик, Розин карандаш, браслет, таблетки от боли в горле и часы. И это только малая часть.

– Эх, сейчас бы в магазин и удобную обувь, – вздохнула Сара, заклеивая пятку.

– Ограбим кого-нибудь? – предложила Шаня.

И внезапно шмеленковский телефон начал подавать признаки жизни.

– Кто может мне писать? – удивилась та, с трудом вытаскивая его из кармана сумки. – Мама вспомнила, что я существую?

Но это оказалась не мама. Это был Ваня Травкин, записанный как Чмо Тупое. Сара, посмотрев на экран, сначала ничего не поняла, а потом расхохоталась. Шаня подумала, что пора срочно переименовывать контакт.

“Ты не охренела?” – написал Ваня.

– Вот и что ему ответить? – спросила Шаня, растерянно глядя на экран.

– Не знаю, я в ваши семейные разборки не полезу, – хихикнула Шмульдина.

– Да иди ты! – гаркнула Шаня так, что бабуля на соседней лавочке подпрыгнула.

“Шмель, куда ты свалила? Лучше скажи по-хорошему”, – пришло Шане следующее сообщение.

“Мы сидим в сквере за школой и пугаем народ”, – настрочила Шмеленкова ответ, оглядевшись вокруг.

“Мне без тебя здесь скучно, жди!” – сразу же отреагировал Ваня.

– Ну нихрена себе! – протянула Сара. – Ты, сволочь, зачем порядочного мальчика портишь и прогуливать учишь?

– Да вообще, ужас один, какая я плохая, – усмехнулась Шаня.

– Значит, ему без тебя ску-учно! – протянула Сара.

– Сама в шоке, – улыбнулась Шмеленкова.

Долго Ваню ждать не пришлось. Не прошло и десяти минут, как он появился в сквере.

– И что тебя сподвигло на такое злодеяние? – пафосно спросила Шмеленкова.

– Говоришь как Раздолбаев, – закатил глаза Ваня. – Там сейчас совсем делать нечего, Иван Васильевич спит на парте и просит не шуметь.

Иван Васильевич Грознов, преподаватель истории, совершенно не соответствовал своему имени. Он был очень маленького роста, вечно всех боялся и от всего шарахался. В него была без памяти влюблена биологичка Астра Тюльпановна Ромашкова, безобиднейшее создание, но он и её умудрялся опасаться.