В ночи глухо шепчутся ели

Роса холодна словно лед

Из топей, из темных ущелий

Бесформенный страх восстает

На улицы мирных селений

Неся с собой холод и жуть

Ползут безымянные тени

Но мы преграждаем им путь

Охрана поселков беспечных

Судьбою назначена нам

И мили дорог бесконечных

Наш дом, что открыт всем ветрам

То снегом швыряется вьюга

То ветер горячий пылит

Мы редко встречаем друг друга

Бродя по дорогам земли

Ведь нас в Средиземье немного

При встрече оброним: “Привет...”

И вновь разведет нас дорога

Ветра заровняют наш след

Посмотрит на нас, как на нищих

Привратник у крепких ворот

Презрительно хмыкнет трактирщик:

“Бродяги... Беспутный народ...”

Усмешку мы горькую прячем

Не знает никто на земле

Что живы в народе бродячем

Потомки былых королей

Но если пророчествам древним

Реальностью стать суждено

На знамени Белое Древо

Взметнется над битвою вновь

Поднимется ратная сила

От грохота вздрогнет земля

И вспыхнет Звезда Элендиля

Опять на челе Короля

Охрана поселков беспечных

Судьбою назначена нам

И мили дорог бесконечных

Наш дом, что открыт всем ветрам

— Красиво. Я запомню. А скажи мне Менестрель. Кто же ты? Я только что воочию видел на что ты способен. И твой обруч тоже изменил форму, став настоящей короной. — Леголас с интересом посмотрел на меня. — Я Король Эрегиона. И не бывший, а действующий. Просто мой народ теперь сокрыт на землях Средиземья. Зовут меня Келебримбор. Меня можно называть волшебником, но я не такой как Митрандир и прочие. — Понятно. Отец я так понимаю знает и Гендальф тоже. — Узнали недавно. И пока больше никто. Но не думаю что это надолго. — Я передал поводья белой лошади Леголасу. — Бой окончен. Пусть орлы и прибыли, орки уже заняли Эребор. Я вернусь в Дейл и уведу детей. Если еще люди уцелели, я провожу их в Рохан. Думаю Трандуил согласится на это и пропустит нас через свой лес. — Что же. Ты был прав. Мои действия ничего не изменили. — Леголас кивнул мне и вскочил в седло. — Тогда я поеду на Север, к дунедайн. — Тауриэль если захочет этого, может пойти со мной. Я выведу ее с Пустоши. — Я сказал принцу и тот благодарно поклонился мне, прислонив ладонь к груди и поспешил ускакать прочь.

====== Глава 25. Поле битвы — Собран урожай. (Исход Битвы) ======

Я подошел к Тауриэль, она заметила мое приближение. И не отрывая взгляда от мертвого тела гнома, произнесла: — Я хочу похоронить его. Я могу это сделать? — Да. Я подожду. — Если любовь такая... Я не хочу любить. Избавь меня от нее. — Эльфийка подняла заплаканное лицо и посмотрела на меня. — Пожалуйста. — Эльфийка закрыла глаза и приижала руку к сердцу. — Почему... Почему мне так больно? — Потому что... твоя любовь настоящая. И сейчас, глядя на тебя я... вижу это. Эльфы любят на всю жизнь и не умногих найдутся силы полюбить вновь, пережив утрату. Ты недостаточно долго знала этого гнома, иначе... Тебе было бы еще больнее... От этого тебя и хотели уберечь, поэтому эльфы и выбирают равных себе. Боль утраты слишком сильна. — Я оставил Тауриэль наедине с телом. И стал ходить по руинам ища врагов. Остановив Вереска, я спешился и подошел к замерзшему водопаду. Бильбо и Гендальф сидели на каменных ступенях, курили трубку. Мда. Мертвое тело Дубощита лежало рядом с ними. Его руки были сложены на груди держа Оркрист. На льду невдалеке, на самом краю водопада был мертвай орк. Азог. Я прошел мимо сидящей парочки к телу орка. Свист меча и голова орка отсоединена от тела. Ее я тоже положу в мешок и привяжу к седлу Вереска. Будет висеть как раз рядом с головой Больга. — Гендальф! Бой проигран! Надо уходить отсюда. Даин уводит остатки воинов обратно в Железные Холмы! Что за крики? Я обернулся и увидел гномов. Хм. Значит кроме Дубощита, Фили и еще одного гнома, все из компании Бильбо выжили. Гномы увидев тело Дубощита, стали преклонять перед ним колено и что-то бормотать. А. Это погребальная речь. Еще не доводилось такое слышать. Я продолжил привязывать мешок с законсервированной, головой Азога. — Вы тот эльф! Я помню Вас. Менестрель. Вы были с Королем эльфов в Эреборе, еще при короле Троре. — Я с интересом посмотрел на седовласого гнома. Хм. Он на удивление вежлив, приятно... — С кем имею честь? — Я спросил. Гномы стали, кто с опаской, кто с ненавистью, а кто с надеждой смотреть на меня. — Я Балин. — Коротко представился гном. — В Дейле, мы виделии башню, орки не могли к ней подойти. Вороны сказали что в той башне был эльф. Это какие-то чары? — Да. И те чары мои, в башне я оставил пару лошадей. Детей жителей Дейла я тоже защитил и спрятал. — Вы намерены вернуться за детьми? — Да. — Он от меня отстанет наконец? — Но как? — Балин был явно в недоумении. — Из присутствующих здесь, Гендальф Серый не единственный, кто обладает магией. Я просто пройду в Дейл и заберу их. Если кто из жителей останется жив, их я тоже выведу. — Если ты так силен, то почему ты не помог нам, эльф?! — Закричал на меня какой-то гном, причем на Кхуздуле. — Потому что у меня с предводителем орочьей армии, есть личный договор. По сути которого, я не вмешиваюсь в сражения не касающиеся эльфов. — Я тветил им на гномьем, чем немало удивил их. — А жизнь других тебя не волнует?! — Не волнует. Пусть за них другой маг волнуется, у Гендальфа например, это неплохо получается. Никогда нельзя спасти всех. А сегодня я спас эльфов. Коих итак рождается мало, даром что мы живем вечно. Пройдет столетие для людей и полутысячелетие для гномов, и о нас никто не вспомнит. — Такое мы никогда не забудем! И не забудем тебя! И то, как поступили ты и твой Король, тоже! — Я буду искренне рад за вас. А то уже все Средиземье забыло меня. Не то что бы меня было легко узнать с ожогами-то. Но я в прошлом, оставил гномам Эребора достаточно подсказок о себе. — Темный менестрель. Высший эльф из народа Нолдор. Один из Семи Мастеров Гвайт-и-Мирдайн Эрегиона. Было семь мастеров, но кто из них ты? — Балин удивил меня своими познаниями. Он случаем не родич советника Трора? — В Хазад-думе меня прозвали Сереброруким. — Балин отшатнулся и переборов себя, объяснил ничего не понимающим собратьям свое удивление: — Это эльфийский Король Эрегиона. Эльфы Эрегиона были хорошими друзьями гномов Хазад-дума. Но тех эльфов давно уничтожили и памяти о них почти не осталось. А после того как Хазад-дум пал и вовсе никто уже не верит, что такой союз когда-то был. — Хазад-дум пал? Как? И когда? — Я был искренне удивлен этой новостью. Это на моей памяти, были единственные вменяемые гномы и их гибель меня несколько огорчала. Балин грустно взглянул на меня: — Орки. Их мы встретили когда пытались с королем Траином и Торином отбить Хазад-дум. Не получилось. Азог убил Траина, а Торин отрубил орку руку. Мы отступили. — Азог не убил тогда Траина. — Вмешался в наш разговор Митрандир. — Я нашел его в крепости Дол-Гулдур, что на Севере Зеленого леса. Именно из-за тьмы башни, окрестности с почерневшими деревьями назвали Лихолесьем. Траин был жив, но почти сошел с ума. Азог пощадил его, потому что узнал на нем метку своего хозяина. У Траина было кольцо. Одно из шестнадцати колец откованых тобой и украденых Сауроном. Одно из Семи колец, что Враг проклял и отдал гномам. Саурон собрал семь гномьих колец и использовал их силу, высасывая жизнь из Траина и Леса. Девять колец, отданых людям, были при нем. Вместе с их носителями — назгулами. — Гендальф пыхнул трубкой и задумался. — Силы девятнадцати колец ему все равно оказалось мало для воплощения. Я, Леди Галадриэль, Владыка Элронд и Саруман Белый изгнали его из Дол-Гулдура, а крепость разрушили. Однако Траин погиб, это он давным давно передал мне ключ от тайной двери Эребора и после известия о его смерти, я стал искать Торина. Враг слаб. После потери Единого кольца, он видимо не может вновь обрести тело и былую силу. Саруман говорит, что он почти мертв и не представляет угрозы, но... если он найдет Единое, он может вернуться. — Что за кольца Гендальф? — Бильбо спросил мага, засунув руку в карман пиджачка. Неужто уже сам догодался о подозрительной природе своей находки и признается в этом магу? В качестве ответа, Митрандир рассказал стишок, который сам Гортхаур открыл мне когда-то:

Три — эльфийским владыкам в подзвездный предел;

Семь — для гномов, царящих в подгорном просторе;

Девять — смертным, чей выведен срок и удел;

И Одно — Властелину на черном престоле.

Одно:

Чтобы всех отыскать, воедино созвать

И единою черною волей сковать

В Мордоре, где вековечная тьма.

— Наш многоуважаемый эльф, — Гендальф указал трубкой на меня, — создал эти кольца, а Саурон проклял их и забрал себе. Все кроме трех, которые получили эльфы. Город эльфов-кузнецов исчез, все думали что Саурон уничтожил его, но Король Эрегиона просто перенес город с его жителями неведомо куда и заключил договор с Сауроном. Безопасность эльфов Средиземья в обмен на услуги кузнеца-волшебника и ненападение самого Короля Эльфов на Мордор. Учитывая какой силой обладают кольца, мне страшно представить, какие вещи он создавал для Саурона. — Ничего особо опасного, я в основном ковал броню назгулам, думаю ты видел ее у них? Она теперь всегда с ними. Нашим основным соглашением было то, что бы я больше Колец Власти не создавал. И что бы гарантировать это, Саурон держал меня у себя на виду. — Ты был только кузнецом ему? Не участвовал в сражениях? — Балин недоверчиво посмотрел на меня. — Магию я использовал всего в двух случаях, когда Саурон несколько обнаглел — я заморозил на пару дней Ородруин — огнедышащую гору в Мордоре. И еще я сжег Минас Итиль — башню Гондора на горах Тени. Правда, людей я не сжигал их орки до меня перебили, я же просто уничтожил строение. — Там остался только пепел. — Истари подавился дымом. — Горстка праха и никакого намека на каменный дом Исильдура. Так это ты был? — Да. Не люблю людей, особенно нуменорцев, вот и не отказался поучаствовать в уничтожении их опустевшей крепости. — Я пожал плечами. Гендальф только разочарованно качнул головой. Я же посмотрел на Бильбо и заговорил: — Саурон создал себе Единое Кольцо, что подчинило себе другие Кольца Власти. Сами кольца продлевают жизнь, но... назгулы стали призраками, своего рода бессмертие, но своей Воли у них больше нет. На гномов же сила распространилась как-то странно, влиять на них своей Волей, Саурон мог весьма ограниченно, он зачем-то усилил в гномах жажду золота и насколько я понимаю все носители колец в итоге погибают, но лишь люди стали назгулами. Видимо Махал бережет гномов, в то время как за людей-нуменорцев Валар не имеют права заступиться. Что будет с эльфами я не знаю, Три эльфийских кольца еще не подвластны Саурону, но это вопрос времени. Я просил эльфов уничтожить кольца, так как они крайне сильны и в них я заключил стихии. Огонь, Воду и Воздух. Этими кольцами при должном умении можно менять обличие Арды. Менять направление ветров, разворачивать реки и пробуждать огненные горы. Иными словами управлять природой. Но раз такая сила становится искушением для многих, то лучше кольца уничтожить! — Я зло посмотрел на мага. Гендальф прикрыл рукавом ладонь с Нарья, кольцом Огня. — В руках эльфов такая мощь?! — Гномы с ужасом посмотрели на меня. — Да. Только пользоваться ими они не умеют, да и велик риск, что кольца попадут под влияние Саурона, поэтому ими толком и не пользуются. Я даже не знаю у кого они сейчас, да и кольца сделанные мною я уничтожить не могу, магия моя на них не влияет, вот и отдал их эльфам, надеялся что они сумеют уничтожить их, или хотя бы закопать поглубже. Так... Что-то мы заболтались. Вы Торина и того другого, светлобородого, хоронить будете? Тауриэль телом Фили занялась. — Я уже похоронил Кили. — Ответил мне гном с лысой головой и татуировками на ней. — Вот и нет больше потомков Дурина. — С грустью в голосе произнес Балин. Гномы принялись складывать камни вокруг тела, создавая импрвизированную могилу. Когда гномы закончили я подошел к могиле. — Пусть я и равнодушен к гномам, но... негоже королю гнить на воздухе без гробницы. — Я провел рукой над каменной насыпью, трансфигурируя камень в прочное стекло, заколдовав его на неразбиваемость и консервируя чарами тело Дубощита. — Теперь время над ним не властно. — Спасибо. — Сказал Балин сглатывая слезы. — А с племянниками его... так же можешь? — Могу. Идем, здесь опасно оставаться. — Я подозвал Вереска и пошел в компании гномов, хоббита и мага к могилам племянников Дубощита.

— Тауриэль так и не нашли? — Я спросил, закончив трансигурировать камень на могиле Кили. — Никак нет Господин эльф. — Развел руками Балин. Я не обнаружил Тауриэль рядом с могилой Фили и попросил гномов ее поискать в окрестностях. — Что же, значит она сама выберется с Вороньей Высоты. Вы сюда верхом прибыли? — Мы нет. Но тут еще ездовые козлы Двалина, Торина, Фили и Кили бродят. Еще лошадь Гендальфа тут. — Возьмите их. Они понадобятся вам. Ты знаешь что в башне есть лошади, разделите их с детьми и мы сможем все вместе покинуть Дейл верхом. — Балин кивнул и ушел. Гномы вернулись с козлами, а Гендальф вел под уздцы свою лошадь. Бильбо бросил в последний раз взгляд в сторону крепости и подошел к Гендальфу. — А как мы пройдем через орков в Дейл? — Спросил полурослик шепотом. Это он намеренно так или просто забыл про чуткий слух у эльфов? — В этом мой дорогой друг, я рассчитываю на помощь Келебримбора. Если он смог заморозить, самую большую огнедышащую гору Средиземья и убить дракона мечом, то и в город полный орков сможет пройти. — Ага. Да. Я понял. — Бильбо активно закивал головой. — Держитесь рядом и не покидайте пределов барьера. — Я проговорил, закончив возводить защитный купол. — Щит нам понадобится на первое время, летящие стрелы я буду уничтожать, потом попробую поговорить с орками. Если не выйдет, поставлю более силиный щит, что защитит нас от любого урона. Подобный я наложил на башню. Но в таком случае я буду неподвижен и покажусь вам спящим с открытыми глазами, вам тогда придется направлять моего коня. Однако вы не знаете где дети, поэтому придется пока рассчитывать на этот щит, он от самих орков. — Гномы кивнули и схватились за оружие. Мы стали спускаться со скалы. Над полем битвы Орлов уже не было. Солнце село и уже Зато казалось бы вся Пустошь завалена телами.

На вересковом поле,

На поле боевом,

Лежал живой на мертвом

И мертвый — на живом…

Я пропел осматривая кровавый пейзаж и ведя нашу разномастную компанию к Дейлу. Вереск шел спокойно, переступая через орочьи трупы. Смердело от мертвых орков даже хуже чем от живых. Со стороны дейла послышался звук рога. Орочьего. Следом рев толпы. Видимо они трубят победу. — Дейл захвачен. — Пояснил я своим спутникам. Мы прошли через мост и провал в стене, рядом с воротами, на которых лежала мертвая туша тролля. Из какого-то закоулка на нас побежали орки. Гномы выставили оружие, но оно не потребовалось, орков просто испарило, когда они врезались в купол. Я продолжил путь к башне. Вокруг нее лежали орочьи тела. — Чем это их убило? — Магией моей убило. Просто я заколдовал башню так, что чернокровых убивает, а людей и прочих просто не пускает. — За нами наблюдают. — Гендальф указал посохом на баррикады, за которыми прятались орки и злобно на нас смотрели. Я хмыкнул и обратился к ним на Черной речи: — Слушайте меня черное племя Азога и Больга! Я Темный менестрель и эльф-чернокнижник из Мордора! Я пришел забрать выживших! — А ты докажи, что ты тот самый чернокнижник! — Из-за барикады донесся рычащий голос орка. — Как же мне вам это доказать? Убить вас? Вам как, покрасивее или пострашнее? — Я свирепо усмехнулся. — Эльфийский чернокнижник был силен. Не нужно нам тут его гнева. Мы и сейчас видим как ты сжигаешь наших воинов. Это твой голос доносился из уст светящегося оленя. Азог сказал нам не слушать тебя. Говорил, что менестрель умер от огня драконов. Мы видим на тебе следы их дыхания, значит ты можешь быть тем эльфом... Но нужно еще доказательство! Песни Темного менестреля нам нравились. Они были злые и смешные. Жаль на человечьем. Никто из эльфов и людей так о своих петь не будет. Спой нам! — Спеть вам? Не много ли вы требуете?! Петь простым оркам?.. Но ладно. Вас устроит песня о Гондолине? — О сожженном городе эльфов в горах? Да! — Орк закричал. А его собратья начали скандировать: — Спой! Спой! Я усилил горло чарами и запел:

Скажи мне, гордый человек, где город Гондолин?

Нет-нет, про пытки и побег потом поговорим!

Иною жизнь оставил я и дал обет идти,

Идти в далекие края (да уж) и спрашивать пути:

А не Гондолин ли это,

А не Гондолин ли это,

А не Гондолин ли это?

Нет, не Гондолин!

Хочу иметь я этот мир, весь от земли до звезд:

Улыбку Варды я сотру, разрушу звездный мост!

Я как-то в Форменос вошел — и Финве умертвил,

И руки нафиг все пожег о дивный Сильмарил!