Но больше никто в их отряде не был жертвой. Они неплохо сработались, и все учились убивать порождений, что и было их первейшей задачей. Она и сама каждый раз осваивала новые способы, как эффективней их убить.

Правильно организовать стоянку тоже оказалось тем ещё занятием. Чтобы уменьшить вес поклажи, несомой лошадьми, приходилось делить палатку с кем-нибудь ещё. Морриган пыталась ставить свою палатку в стороне и разводить рядом с ней ещё один костёр, но Тара всё время ошивалась рядом с нею, болтала, делилась знаниями о заклинаниях, спрашивала об ориентировании в лесу, так что Морриган с её палаткой оказалась всё же внутри общего лагеря, хотела она того или нет.

Было важно научиться добывать себе пропитание, и Бронвин поощряла Тару присоединяться к Морриган, когда та собирала травы. Андерса она тоже подталкивала к этому, невзирая на фырканье и недовольные гримасы Морриган. Бронвин удивляло, что та, похоже, слегка недолюбливает Андерса. А ведь он привлекательный, могущественный маг, и без остановки одаривает Морриган изысканными комплиментами.

Бронвин то и дело возвращалась мыслями к их маленькому магическому отряду внутри отряда. Ей казалось, что Тара одобряла заигрывания Андерса с Морриган, и она ломала голову над этой загадкой. Тара говорила ей, что Круг был как бы отдельным мирком со своими собственными законами, но Бронвин никак не могла этого понять.

Дорога снова повернула к озеру, и они остановились на ночлег. С лошадей сняли поклажу, стреножили, и Каллен с Лелианой повели их к воде. Андерс учил Тару собирать хворост, а Морриган и Стэн начали разбивать лагерь. Бронвин прогуливалась по берегу и набрела на мелководье с дном, усеянным обкатанной галькой. В чистой воде резвились серебристые мальки больших озёрных осетров и тунцов. Бронвин задумалась — удастся ли ей сейчас поймать их так, как некогда научил её старый лесоруб. Она вернулась в лагерь и вынула из своего колчана длинную острую стрелу. Скаут вертелся рядом, горя желанием помочь, если это дело касалось еды.

— Что ты собираешься делать? — спросил Алистер, увидев, как она снимает поножи и сапоги.

— Собираюсь порыбачить, — ответила Бронвин. — Хочешь пойти со мной?

Он удивлённо уставился на неё.

— И тебе не понадобится длинная такая штуковина со шнуром и крюком? Ну, знаешь, такая…

— Знаю, но у меня нет с собой снаряжения для рыбалки. Возьми стрелу. Если не зевать, то ею тоже можно проткнуть рыбу. Нет, другую, подлинней…

И она направилась к отмели, махнув Алистеру:

— Идём!

— Ой, холодно! — пожаловался он. — Вода и правда слишком холодная!

— Тихо! — шикнула на него Бронвин, тыча в смутные, расплывчатые тени внизу. — Ты их распугаешь, и тогда мы зазря вымокнем и замёрзнем!

В конце концов, они принялись дурачиться, смеясь и брызгая водой друг на друга. Скаут скакал вокруг, сбивая Алистера с ног. Если бы рыбы было чуть меньше, их рыбалка окончилась бы ничем. Но медлительный осетр, опрометчиво проплывавший рядом, был тут же пронзён стрелой и вытащен из воды.

— Это осётр? — спросил Алистер — А разве они — не деликатес? Выглядит странным.

К ним подошла Тара с охапкой хвороста.

— Используете это существо для зелья?

Бронвин покачала головой, стараясь не засмеяться.

— Нет, мы собираемся съесть его.

Скаут гавкнул, гордо подтверждая слова.

— Э-э-м.

— Полагаю, ты никогда не видела живую или свежую рыбу. Отнеси хворост Морриган и поищи во вьюках длинную кастрюлю и какой-нибудь пергамент. Покажу тебе, как чистить рыбу.

— Только меня, или Андерса тоже привести?

— Да, и Андерса тоже. Если он опять сбежит, то хоть будет знать, как себя прокормить.

Тара бросилась выполнять поручение и начала рыться в вещах, ища требуемый пергамент. Морриган спросила, для чего ей он, и Тара рассказала, указывая на Бронвин у кромки воды. Лелиана, услышав разговор, поднялась на ноги и приставила руку ко лбу козырьком, рассматривая, что там происходит.

— О, осётр! — довольно воскликнула Лелиана. — Прекрасно! Запечём его en papillote?

Бронвин помолчала, мысленно переводя с орлесианского.

— Отличная идея! — отозвалась она.

Привлечь магов к готовке оказалось не так просто, как она думала. Особенно Тару, у которой вызывал отвращение запах рыбы, необходимость счищать с неё чешую и потрошить. Её хорошенькое личико так и кривилось от отвращения.

Бронвин нетерпеливо на неё прикрикнула:

— Я же видела, как ты убивала порождений тьмы. А это куда как хуже рыбы.

— Да, но мы убивали порождений тьмы не острыми штуковинами, от которых их кишки вываливались наружу, — заметил Андерс. — Мы всего лишь взмахивали руками, и кровь порождений на нас не попадала. Ну, почти не попадала.