Каллен неплохо управлялся с двуручником и был достаточно быстр, чтобы избегать атак вожака и в то же время наносить собственные удары. Над полем боя разносились крики, по большей части, крики Стражей, но Бронвин не останавливалась, ведь пока новобранцы слышат её приказы, они сделают все, что от них требуется для выполнения задания.

Тара наловчилась быстро убивать порождений тьмы. Она была весьма хороша в ледяных чарах, возможно даже лучше Морриган. Она радостно вскрикнула, когда в замороженного генлока ударила волна магии, разбивая его на куски. Бронвин замерла, поймав это секундное зрелище.

Оно впечатляло.

И она обнаружила, что стала лучше сражаться с порождениями тьмы. Это не было так уж и сложно, если ты достаточно быстр и знаешь их слабости: её меч ударил по черепу, и, добившись ошеломления и неустойчивости противника, в ход пошёл кинжал, по самую рукоять входя в открывшиеся шеи, разрезая вены и артерии, пока кровь била пульсирующими струями.

Пришлось потратить больше времени, чем на убийство человека, но ничто не может выжить, если глотка перерезана до самого позвоночника, если через дырку на брюхе светит дневной свет, или если голова летит на полянку, поросшую корнем смерти…

Гарлок-вожак ослаб, но продолжал сражаться: его атаки стали слишком медленными. Он не убежит, чтобы напасть позднее, не сменит тактику и не станет молить о пощаде. Порождения тьмы так не поступают, как успела выяснить Бронвин.

Она ринулась за спину твари, вонзая клинок в место, где должны располагаться почки. Существо рухнуло на колени, в нос Бронвин ударила вонь такая резкая, будто её стукнули по голове. Она, должно быть, задела что-то важное. Задумывался ли кто-нибудь, устроены ли порождения тьмы внутри так же, как люди?

Она осмотрелась. Её люди были целы, враг — повержен, и все шло так, как должно.

Тара, в десяти ярдах позади, вприпрыжку подбежала к мёртвому генлоку и пнула его голову. Труп немного сдвинулся и она снова его пнула. Она закричала в бессловесном победном кличе, потрясая посохом. Морриган закатила глаза. Каллен попятился назад, обеспокоенно посмотрев на Алистера. Скаут, одобряя радость Тары, скакал вокруг, счастливо лая.

Андерс подбежал к ней, ухмыляясь.

— Успокойся, эльфеныш, — позвал он. — Мы победили. Ура!

Он остановился рядом с Бронвин и указал на её бедро.

— Я должен осмотреть рану.

Там, где клинок проник через зазор в доспехе, текла кровь. Но после синей вспышки рана перестала кровоточить.

— Нужно наложить повязку, — тоном опытного целителя сказал Андерс, подходя к ней. Вид у него был жизнерадостный. — Один из этих коротышек достал тебя перед тем, как свалиться замертво.

Ей даже не пришлось снимать доспех, чтобы перевязать рану. Доспех был откровенно дрянным и оставлял незащищённым слишком многое. Сейчас у них не было денег на покупку нового, но когда-нибудь… Подумав об этом, она нахмурилась. Ну, хотя бы оружие у неё превосходное.

Лелиана ходила среди трупов, выискивая что-нибудь ценное. Она держала Тару за руку, показывая ей, что делает.

Тара оглядывалась на Бронвин и шептала Лелиане:

— Так и правда можно? Мы и правда можем забрать эти вещи, и у нас не будет неприятностей из-за них?

— Всё в порядке, — успокаивала её Лелиана. — Это трофеи. Мы можем собирать их, особенно с порождений тьмы. Если мы найдём что-нибудь ценное, мы покажем это остальным и разделим по справедливости.

— Ну, раз так…

Алистер немного пошептался с Калленом и затем подошёл к Бронвин, широко ухмыляясь.

— Просто ужас. Как твоя нога?

— Замечательно, — заметил Андерс. — Одна из самых хорошеньких, что я когда-либо…

— Ха-ха-ха, очень смешно! — Алистер угрожающе навис над занятым делом магом. Ну, или это могло показаться угрожающим, если бы Андерс обратил на него хоть малейшее внимание.

Бронвин ухмыльнулась.

— Всё хорошо, Алистер. Всё прошло просто замечательно, правда ведь?

Они все сражались хорошо, но умения Тары и её присутствие духа удивили Бронвин. Девушка, похоже, наслаждалась сражением. Настоящий боевой маг, пусть и маленький.

Безусловно, они нуждались в боевом маге, но Бронвин не ожидала многого от Тары: она эльф, она маленькая, и её реакция на мир за пределами Башни произвела не лучшее впечатление. Кроме того, она казалась Бронвин жертвой всех, кто сильнее неё; жертвой, которая нуждается в спасении.

Неприятно было признавать, но Бронвин осознавала, что и сама она вряд ли кому внушила бы страх, если бы вооружённые мужчины — слуги Хоу, например, — заперли её где-нибудь абсолютно голой. Или сам Хоу — при мысли об этом её пробирал озноб даже сейчас, тёплым днём.