Сначала я старательно не подслушивал побратимов за стенкой, ослабив уровень восприятия звуков, но в какой-то момент забылся, и в уши влетело:

– Ну, не верю я, Дима, что у них база на Луне, особенно после того, как НЛО увидел и поверил, что это не оптический обман. Если верить очевидцам, наберётся слишком много «тарелок» на земле. А скольких ещё никто не увидел?

– Согласен, Семёныч. Вот, нашёл на сайте уфологов про одну катастрофу: «Двадцать девятого января тысяча девятьсот восемьдесят шестого года после восьми часов вечера десятки свидетелей в городе Дальнегорске наблюдали шарообразный объект, летящий параллельно земле. Объект упал … на Известковую гору …, расположенную в черте города».

Я замер. Речь шла о гибели младшего сына царя Ррамона. Он не вернулся из зимнего дозора. Его группа рассказывала, что царевич погнался за нарушителем южных границ нашей Империи, летевшим из гор Тибета. Оба развили такую скорость, что за ними никто не смог угнаться. Стояли лютые морозы, и дозорные иссякли, еле до Гнезда добрались, чтобы призвать подмогу. Царевич пропал, а два года спустя мы узнали, что его нашли люди – кому-то из наших, путешествовавших в иноформе, случайно попались на глаза выброшенные газеты.

Шатун молчал, видимо, читал. Потом я услышал Диму:

– Особенно меня заинтриговала таинственная «сетка». Вот послушай: «При температуре две тысячи восемьсот градусов Цельсия некоторые элементы исчезают, но вместо них появляются новые… Материал содержит большое количество органической материи. Все это определенно доказывает искусственное происхождение сетки». Насчёт искусственного не знаю, а остальное… мне кажется, это похоже на мены, о которых говорил Гор.

– Искусственное происхождение… – раздались глухие шаги, словно Шатун, раздумывая, ходил по кабинету. – Вот это как раз правдоподобнее. Ты представляешь, что такое температура две тысячи восемсот градусов? Какая живая клетка может выдержать такой нагрев? Да никакая!

Я заёрзал. Правильно дед говорил: никогда не подслушивай, чтобы не услышать гадость о себе. Тоже мне, нашли искусственных. Жаль, побратимы не видели наших яйцекладок у подземного озера – грандиозное зрелище!

Дима возразил:

– Сначала я тоже думал о них как о биороботах. Но сейчас… Мне не верится, что Гор и его дед – искусственные. Мало ли, как устроены живые существа? Вот ещё что интересно: почти два года спустя, в конце ноября над районом Дальногорска был просто фейерверк НЛО. Тридцать три объекта за один день. Более ста очевидцев. Замечены мощные помехи в технике, в компьютерах пострадала хранившаяся информация и программы. Каково, а?

Я конечно, ни слова не сказал, хотя подмывало. Притих в соседней библиотеке, вспоминая. Среди этих тридцати трёх и я тогда летел. Не фейерверк это был. Последнее прощание на месте гибели младшего царевича. Драконы уже ушли в спячку, и Гнездо провело в Дальногорске малую церемонию.

Но не это меня удивило в услышенном, не человеческая реакция, а фраза о компьютерах. Если, как говорил Дима, компьютеры – это разновидность телевизоров, то я точно знал, что никакой информации в телевизорах не хранится. Насчёт программ я не был уверен, но противоречие запомнил.

Между тем, люди продолжали перемывать драконам косточки:

– Вот я и говорю: слишком их много, Дима, по всей Земле. А скольких ещё мы не замечаем? Прикинутся трактором – пройдёшь, и не заметишь… Ты дальше, дальше ищи.

– Вот ещё нашёл любопытное сообщение. Якобы по материалам КГБ от тысяча девятьсот девяносто первого года об инциденте на военной базе. Опять в Сибири, заметь. Ё-моё! Каменные столбы!

– Что-о?

– Слушай. «По неизвестным причинам, кто-то неожиданно запустил ракету «земля-воздух», которая сбила НЛО. Он упал невдалеке, и из него показались пять низкорослых гуманоидов... По показаниям двух оставшихся в живых солдат, освободив себя от обломков, пришельцы тесно прижались друг к другу и «слились в один объект, который приобрёл сферическую форму». Объект начал остро жужжать и шипеть, после чего стал ярко белым. В течение считанных секунд сфера сильно увеличилась и взорвалась, излучая чрезвычайно яркий свет. Двадцать три солдата, которые увидели вспышку, превратились в каменные столбы».

Мои побратимы замолчали. Я тоже обомлел.

Никто из драконов не способен был сотворить такое. Никто, кроме меня – а я точно такого не делал! – или… моего отца. В нём тоже была память древнего Гхора – дракона, превращавшего живые организмы в камень. Любовь Дарина и Гаты была так велика, что они обменялись полной памятью родов, чтобы не было никаких тайн друг от друга. У отца был шестой уровень Ме, он вполне мог выбросить пять модулей при катастрофе и, поняв, что попал в оцепление, прибегнуть к крайней мере. Значит, тогда он ещё был жив. И остался в живых, судя по всему. Так почему же он не вернулся в Гнездо?!

Или это был не отец. Тогда кто-то ещё из драконов обладает памятью Гхора. Кто-то, о ком не знает никто.

– Да ну, ерунда какая! – воскликнул Шатун. – Вот это, Дима, точно жёлтая лапша. Не может такого быть.

– А если легенды о василисках, убивающих звуком и взглядом, вспомнить? Тут написано: «излучение почти мгновенно изменило структуру организмов подвергшихся его воздействию людей и трансформировало ее в необычную субстанцию с таким же молекулярным строением, как у известняка». Гор рассказывал мне, что его предок превращал живое в камень. Но он клялся, что это биологическое оружие уничтожено тысячелетия назад.