— Хаято!? — как только шаловливые руки парня добрались до её груди, Хару прервала поцелуй и попыталась отдышаться, краснея. — К-какого хрена ты делаешь?!

— Ты такая смешная, — улыбнулся парень, вновь приближаясь к губам девушки. — Когда пытаешься сопротивляться.

В одну секунду альбинос заставил брюнетку упасть на кровать. Стянув с себя футболку, парень навис над девушкой сверху, тут же целуя её шею.

— Хаято… — Хару снова хотела прикрикнуть, но внезапный порыв ласк немного поубавил её пыл. — Остан-новись…

— Только не говори, что тебе не нравится, — на губах парня появилась едва заметная ухмылка, а зелёные глаза игриво блеснули, прежде чем кончик его языка снова коснулся нежной кожи на шее девушки.

Хару, не выдержав, тихо простонала, закрывая глаза и впиваясь ногтями в плечи юноши. Как только её футболка оказалась на полу, девушка выгнулась в спине, отвечая на ласки парня и запуская пальцы в серебряные волосы. Хаято, не без удовольствия наблюдая за начавшейся и уже необратимой реакцией, снова ухмыльнулся, спускаясь всё ниже от шеи к обнажённой груди.

— Знаешь лучший способ примирения? — слегка надавив на бёдра брюнетки, спросил Гокудра, столкнувшись взглядом с затуманенными карими глазами.

— Убийство? — откинув голову назад, протянула Миура, закусывая губу и заводя руки за голову.

— Нечто более приятное, — ответил Хаято, медленно стянув с бёдер Хару короткие шорты, и ухмыльнулся.

— Ненавижу, когда ты так много болтаешь, — прошептала девушка и усмехнулась, сверкнув карими глазами.

***

Юни блаженно закрыла синие глаза, приоткрыв рот и откинув голову назад.

— Джиглионеро, — раздался недовольный голос Хатори над ухом, и Юни приоткрыла один глаз, глядя на подругу снизу вверх безразличным взглядом. — Сделай лицо попроще, мне неуютно тут находиться когда ты с таким эротичным видом принимаешь ванну.

— Блюбелл! — густо покраснев, Джиглионеро резко приняла вертикальное положение, панически собирая вокруг себя всю белоснежную ароматную пену. — О чём ты говоришь?!

Блюбелл звонко рассмеялась, глядя в испуганное, ошарашенное лицо подруги. На секунду в ванной повисла тишина, и благодаря этому девушки смогли отчётливо услышать звонок в дверь. Хатори медленно повернулась к Юни. Та напряглась, слегка нахмурившись, и подняла глаза на подругу.

— Я никого не ждала, — с волнением в голосе ответила Хатори, и в её глазах отчётливо показался испуг.

— М-может, это Аоки? — с надеждой в голосе предположила Юни, хотя сама знала, что это не так.

— Нет, этого не может быть, — голос Хатори немного дрогнул, когда её рука упала на ручку двери ванной комнаты. — Мы разговаривали по телефону пятнадцать минут назад, он не собирался приходить.

На секунду Блюбелл остановилась, слегка нахмурив брови.

— Ты ведь думаешь совсем не о нём, да? — спросила, обернувшись к Юни, девушка. — Я точно знаю, о ком ты думаешь. Немедленно вылезай и иди наверх, если что, сможешь спрятаться в шкафу.

Джиглионеро испугано кивнула, тут же выскакивая из ванны и закутываясь в полотенце. Хатори вышла из ванной, опасливо оглядываясь по сторонам, прежде чем раздался очередной звонок в дверь. Юни, переглянувшись с Блюбелл, кивнула и быстро скрылась на втором этаже дома, потерявшись из виду. Блюбелл, прерывисто выдохнула и подошла к двери, виновато растрепав волосы на затылке. Не дожидаясь третьего звонка, Хатори открыла дверь, и её сердце боязно замерло. На пороге, как и ожидалось, стояла Ария. Её синие, вечно весёлые глаза теперь были красными и опухшими от слёз.

— Б-блюбелл-тян, — дрожащим голосом окликнула девушку женщина, с огромным трудом заставив себя растянуть губы в подобии улыбки. — Я разбудила тебя, п-прости.

— Ничего страшного, Ария-сан, — слегка улыбнулась Хатори в ответ и изо всех сил попыталась сделать менее виноватый вид.

Блюбелл с самого начала была против того, чтобы обманывать эту добрую, отзывчивую женщину, но Юни стояла на своём, не желая поддаваться на уговоры. Всякая ложь всегда раскрывается, хочешь ты того или нет, и эта раскроется, и тогда ни Юни, ни Блюбелл не смогут просто спрятаться в шкафу. И Блюбелл приходилось нагло врать, смотря матери Юни прямо в глаза. Девушка терялась, чувствовала себя крайне паршиво и одновременно боялась всё испортить своим неуверенным видом.

— Её телефон всё ещё недоступен, — потрагивающим голосом ответила Блюбелл на не прозвучавший вопрос, отводя лживый взгляд. — Я пыталась, но…

Девушка закрыла лицо руками и театрально заплакала, сгорая со стыда. Юни сидела у двери и, прижавшись к ней ухом, слушала что происходит снаружи. Девушка и сама понимала, что так испытывать нервы матери было непростительно, но она точно знала, что Ария ничего не сможет сделать с собой, а если и решится, что Гамма всё равно остановит её. Юни требовалось время, чтобы смириться с тем, что теперь ей придётся делить кров с тем, кого она всё ещё любит, и звать его отцом.