Прохладный утренний воздух освежал едва ли лучше кофе, а общая усталость навалилась едва ли неподъёмным грузом. Я выдохлась после первого круга и теперь просто плелась, стараясь не споткнуться, запутавшись в собственных ногах. Это смешно. Правда. Даже специальный плейлист, который я с любовью подбирала для тренировок, совершенно не придавал сил и вгонял в сон. Зевнув, я просто села посреди дорожки и начала снова делать растяжку. А после и вовсе легла на спину и смотрела, как в предрассветном небе медленно плывут малиновые облака.

— Перистые — к ветру, — пробормотала я сама себе. — Хочу дождь…

Кое-как найдя в себе силы чуть позже, я прошла пару-тройку кругов, убив тем самым ещё час времени, после чего пробежала лишь половину и поняла, что настал мой предел — нужно поспать. Иначе я просто отключусь здесь и сейчас. Возвращение в общежитие походило на последний путь заключённого перед тем, как его казнят. Словно моя кровать теперь была электрическим стулом. Подъем на четвёртый этаж вообще стал теперь испытанием стойкости и целеустремлённости: хотелось усесться в угол лестничного пролёта за горшок с мандариновым деревом, прикинуться хозяйственной утварью и поспать, совершенно наплевав на сомнительное удобство такой затеи. Сил на принятие душа и переодевание у меня не оказалось — я просто рухнула на кровать в чём была, не разуваясь и едва не забыв закрыть дверь.

— Я тебя не боюсь… — заплетающимся языком предупредила я нечто из своего кошмара, словно оно могло меня слышать. — Можешь не лезть ко мне хотя бы пару часов? Или я сама буду тебя пугать и не давать спать…

*

Меня разбудил настойчивый сигнал телефона из-за потока входящих сообщений. Мобильник жужжал, не переставая, грозя упасть с кровати, если это безумие не прекратится в ближайшие пару минут. Я даже догадывалась, кому не спится в такую рань — разбудила меня Анна.

Я устало провела рукой по лицу, в надежде хоть как-то взбодриться. Пришлось потратить несколько секунд, чтобы вспомнить причину такой шумихи. А, да. День рождение… Мой, будь оно не ладно. Почему мне не подарят несколько часов покоя и здорового сна? К счастью, шли последние дни летних каникул, и я попросила Анну не устраивать вечеринок с толпами приглашённых. На сестру мои уговор не подействовал, и она все равно устроила хоть маленькую, но вечеринку, на которой оказались все, кто не успел убежать, получив её приглашения.

Будучи старше меня где-то на год, если быть точнее, то на десять месяцев, Анна объявила надо мной шефство с самого моего появления в своей семье. Любой вопрос, вплоть до того, стоит ли мне покупать понравившуюся футболку или подстричь волосы, должен был решаться с ней, иначе не миновать смертельной обиды. Даже сообщения в телефоне и социальных сетях были преимущественно от сестры. Нет, на самом деле, я была ей благодарна. Анна меня всегда всячески поддерживала, не давала раскиснуть и подбадривала всякий раз, когда постигала неудача. Она была для меня опорой, ведь её мать, миссис Маргарет Дэвис, подруга моего отца, женщина, которой он в завещании доверил стать моим опекуном в случае своей преждевременной смерти, была крайне занятым человеком.

Семья Дэвис владеет частной школой в пригороде Атланты. Школа появилась ещё в конце восемнадцатого века, однако частной стала совсем недавно. У Маргарет из-за этого дел по горло. Она всегда высоко держала планку качества и требовала этого от остальных сотрудников образовательного учреждения. Из-за работы она почти не уделяет время Анне и мне, но мы её за это не виним. Однако есть неизменное правило: все семейные праздники мы обязательно проводим вместе — Пасху, День Независимости, День Благодарения, Рождество и дни рождения каждого из членов семьи. Разве что Хэллоуин тётя не особо жалует, поэтому обычно мы веселимся с Анной в окружении учеников школы. Ко всему прочему, у нас тоже есть свод правил: прилежно учиться, окончить университет и все любовные похождения должны быть в пределах разумного, иначе Маргарет найдёт на нас управу и относительная свобода тут же закончится. Если говорить совсем на чистоту, то за нами следит Станиславский и, в какой-то степени, весь персонал школы. Обделёнными во внимании мы себя, за счёт этого, мы не чувствуем.

Я люблю тишину и покой, но рядом с моей сводной сестрой это попросту невозможное явление. Итак, как я уже говорила, мой день рождения начался с традиционного предпраздничного шума, который создаёт Анна. По традиции она упорно барабанит в мою дверь, ожидая, пока я открою. К несчастью, она всегда приходит в разное время, и будильник заранее поставить нельзя. Один раз она прибежала аж в семь утра, несмотря на то, что легла спать, судя по прервавшемуся потоку смс, в три часа ночи.

Сегодня она выдержала до десяти утра, практически личный рекорд. Я выключила телефон, и Анна, не дождавшись ответов на свои сообщения, решила появиться на моём пороге сама:

— Проснись и пой! У кого сегодня праздник? У Нозоми сегодня праздник! — сквозь беспрерывный стук слышался её чрезмерно бодрый голос. — Ты получила моё поздравление?

— Боже, за что мне эти муки? Я никогда не подарю тебе перфоратор, — проворчала я, когда открыла дверь. Моё лицо не выражало никаких положительных эмоций, а в глазах, наверное, читалось желание кого-нибудь убить. — Ты достанешь всех и вся, дай тебе только точку опоры.

Сводная сестра окинула меня растерянным взглядом с ног до головы, остановившись, пожалуй, на недобром выражении лица.