К тому времени, как я возвращаюсь в Гриффиндор, я не в самом лучшем настроении. Но это не такой уж и сюрприз, учитывая, что я вообще редко бывала в последнее время в хорошем настроении. Лидия и близнецы сидят в общей гостиной, стараясь насладиться последними неделями так называемого «царствования», громко смеясь и разговаривая, но они быстро затыкаются, когда вхожу я, и понижают голоса. Я смотрю на них тяжелым взглядом просто так и наслаждаюсь тем, как они начинают нервничать и дергаться на своих стульях. Они знают, что им очень повезло, что я не унизила их, так что они очень стараются не дать мне сорваться.

Люк Эверман и несколько парней сидят недалеко от них, и, конечно же, все они смотрят на меня, когда я вхожу. Сначала я игнорирую их, но Люк подскакивает и несется через гостиную, перехватывая меня у самой лестницы, прежде чем мне удается уйти.

– Привет, Лили, – будто бы мимоходом говорит он, по-настоящему плохо скрывая свое нетерпение.

– Привет, – бормочу я без энтузиазма.

– Ты хорошо сегодня выглядишь.

Я оглядываю себя. Я все еще в школьной форме, мои волосы собранны в ужасно несовершенный хвост. Я точно не выгляжу классно. Я просто смотрю на него.

– Ну, – продолжает он, неприметно переминаясь с ноги на ногу. – У меня есть кое-какая хрень, если захочешь позависать.

Какая-то хрень. Он имеет в виду дурь, конечно же, и я не буду лгать, что меня это не прельщает ужасно. Я действительно могла бы остаться, чтобы немного избавиться от этого настроения. Конечно, это означает, что придется «позависать» с Люком, что вообще-то не кажется мне идеальным вечером. С другой стороны у меня нет других планов…

– Что у тебя?

Он оглядывается по сторонам, а потом на полсекунды достает пакетик с белым порошком из кармана, а потом прячет его назад. Ого. У этого парня есть настоящая хрень. Я знаю, что должна забыть об этом и идти наверх, но не знаю, сколько у меня силы воли… Немного, оказывается, потому что в следующую же секунду я говорю:

– Хорошо.

Люк улыбается, приподнимая один уголок рта выше другого. Он выглядит таким самодовольным маленьким ублюдком, что мне почти хочется пнуть его по яйцам. Конечно, если я это сделаю, то мне не удастся сегодня заторчать. Так что я не пинаю.

– Класс, – говорит он, все еще улыбаясь. Потом он разворачивается к толпе, которая была с ним, и машет им, чтобы они шли за нами. Лидия и близнецы поднимаются, все время меня разглядывая, и я зажато присоединяюсь к ним, пока Люк ведет нас наверх, в его спальню. Еще рано, поэтому тут пусто. Люк и Далтон Риппер оба здесь вместе с парой каких-то шестикурсников и, конечно же, Лидией и близнецами. Кроме Люка и Далтона семикурсников нет, и я осторожно кидаю взгляд в противоположный край комнаты, где стоит кровать Хьюго. Ощущение гадливости вдруг охватывает меня, но я отталкиваю эту мысль и стираю ее из памяти.

Я сажусь на одну из кроватей с Далтоном. Остальные девчонки садятся на другую кровать вместе с шестикурсниками, и мы вроде как заметно пялимся друг на друга, но ничего не говорим, пока Люк достает старый учебник и кладет его ровно на кровать. Никто ничего не говорит, пока он рассыпает порошок в несколько дорожек. Я не должна этого делать, конечно, но какого черта? Ведь это не будет иметь значения через два месяца. Хогвартс, все это. Все это не имеет значения, потому что скоро это кончится.

Я снова говорю себе это, когда наклоняюсь и получаю свою порцию с книги. Это обжигает мне нос, что неудивительно, потому что я так и не смогла привыкнуть к этому ощущению. Единственный, кому это вообще никак не помешало, это сам Люк, который вдохнул даже две дорожки, а потом поднял голову и скрытным движением вытер кончик носа.

– Это так незаконно, – делает замечание Мередит, но секунду спустя хихикает. Она уже ощущает эффект, но это неудивительно. Когда играешь в высшей лиге, торчать начинаешь куда быстрее. Конечно, наутро будет намного тяжелее, но мы решим эту проблему, когда с ней столкнемся.

Эйфория.

Все близко к ней, настолько близко, как возможно, уверена. Жизнь – дерьмо, и единственное, что делает ее хоть наполовину приемлемой – нелегальное вещество в твоем носу. Ну и ладно. Жизнь есть жизнь. Она дерьмо, а потом все кончается. А все остальное – лишь просто события, ведущие нас к Великой Финальной Сцене.

И все же мне лучше, чем раньше. И мне даже плевать, что приходится болтать с этими идиотами рядом со мной. Конечно, будь мы трезвы, этот разговор не был бы настолько нормальным. Лидия, Мередит и Миранда раздражают меня намного меньше, когда я под кайфом. Эта мысль посещает меня, когда я пересаживаюсь на их кровать, чтобы получше разглядеть новый лак для ногтей Миранды. Я смеюсь вместе с ними, и мы немного шутим. Все почти кажется нормальным. Конечно, внутри я осознаю, что это все потому, что мое сознание несколько затуманено сейчас, но мне плевать. Это не имеет значения. Сейчас мне весело.

Я чувствую, как Далтон Риппер просовывает мне руку под юбку и скользит пальцами по бедру, и я даже не притворяюсь, будто меня это раздражает. Мне честно наплевать. Я целую его. Один раз. А потом снова начинаю смеяться с моими бывшими подружками над кошмарной новой прической Джулии Маккой.

И все почти нормально.

Это не продолжается долго, конечно же, потому что в конце концов дверь открывается, и я снова получаю по носу от настоящей жизни. Входит Хьюго вместе с еще одним хозяином этой спальни, и они оба смотрят на нас и сразу понимают, что что-то не то.