Она может сказать сейчас хоть миллион разных вещей, но она ничего этого не говорит. Она создает новый платок и протягивает его мне.

– Просто ложись спать, Лили, – тихо говорит она. – Завтра это будет казаться не таким плохим.

Она закрывает полог на моей кровати, и я слышу, как она возвращается к себе. Когда-то однажды мы были лучшими подругами. Кажется, что это было миллион лет назад.

И когда я лежу тут, я вроде как вспоминаю, почему.

========== Глава 47. Скорпиус. 10 апреля ==========

Я столько времени провел у Уизли, что почти забыл, как выглядит мой собственный дом.

Я имею в виду дом моих родителей, конечно, и он точно отличается от дома Роуз. Для начала, он почти раза в три больше, что что-то говорит, потому что и у Уизли дом не маленький. Стоит еще упомянуть, что у них трое детей, а я единственный ребенок. Единственные жители этого дома – мои родители, я и домовой эльф. Но здесь достаточно комнат для людей в шесть раз больше.

Мне никогда в голову не приходило, как смешон этот дом, пока я не взглянул на него со стороны в этот день. Я аппарировал в метрах пятидесяти, так что мне пришлось пройти остаток дороги до дома. Это забавно, я имею в виду, я прожил здесь всю свою жизнь, и я никогда даже и не думал оглядеться по сторонам. Вокруг просто огромное пространство земли, и не видно ни одного другого дома. Дом Роуз в переполненном маггловском районе среди сотен многих домов улица за улицей лондонского пригорода.

Когда я подхожу к главному входу, мне кажется странным так просто зайти, хотя я и прожил здесь всю свою жизнь. Но за последние пару лет стало так, будто это дом только моих родителей, а не мой. Так что я формально звоню в колокольчик и стараюсь не замечать нервозное чувство в животе. Колокольчик звенит где-то в глубине дома, и несколько секунд спустя дверь открывается; за ней Бандер, пожилой домовой эльф, что работал здесь с тех пор, как я родился.

– Молодой хозяин, – почтительно говорит он, склоняясь в глубоком поклоне, когда отходит в сторону, чтобы я мог пройти. – Добро пожаловать домой.

Я бормочу слова благодарности и с любопытством смотрю на Бандера. Каким-то образом я никогда раньше не обращал внимания на работу домового эльфа. Конечно, ему платят положенную эльфам зарплату, но все равно ужасно унизительно для живого существа выполнять работу слуги за столь малую плату. Это почти рабство. В доме Роуз нет домовых эльфов, конечно, ведь одним из главных и самых ранних достижений ее матери было Освобождение Домовых Эльфов. Конечно, она против использования волшебных существ в роли слуг.

– Не хочет ли молодой хозяин выпить? – вежливо спрашивает Бандер. Я смотрю на него, он такой странный.

– Нет, спасибо, – отвечаю я, стараясь быть как можно более любезным. – Ты не знаешь, мои родители дома?

– Да, молодой хозяин. Я найду их для вас.

Он исчезает с громким хлопком, прежде чем я успеваю его поблагодарить. Я жду в холле, все еще чувствуя себя нервозно. На стене у лестницы висит большой семейный портрет, и я некоторое время изучаю его. Он был сделан несколько лет назад, когда мне было около десяти. Я не был рад сидеть и позировать, это очевидно по тому, как сильно я хмурюсь и ерзаю. Моя мать выглядит раздраженной моим поведением, и все посылает мне предупреждающие взгляды, прежде чем снова заставить себя улыбаться.

– Скорпиус!

Кстати о матери… Она выглядит радостной при виде меня, что немного удивляет, потому что она терпеть не может незваных гостей. Она спешит ко мне и обнимает меня, а потом целует в щеку.

– Милый, я не ждала тебя сегодня!

– Здравствуй, мама, – говорю я, выдавливая улыбку и прикидываясь радостным, что пришел. На самом деле я в ужасе, и мне просто хочется уйти. Но, конечно, я этого не делаю.

– Что тебя привело? – спрашивает она, провожая меня в гостиную, как будто я действительно гость или что-то вроде. Я чувствую себя так, будто мне сейчас предложат присесть, но потом вспоминаю, что я не гость, и сам сажусь на диван. Мама садится на другой край дивана и разворачивается ко мне, изображая само внимание – так она всегда себя ведет, когда хочет притвориться, что в чем-то заинтересована.

– Я просто давно вас не видел, – говорю я, немного пожимая плечами и глядя на ковер. – Как ты?

– Хорошо, – говорит она, улыбаясь той улыбкой, что обычно бережет для моментов, когда хочет кого-то поразить. – А как ты?

– В порядке.

– А Роуз? Как она?

Я не настолько туп, чтобы думать, что ей действительно есть до этого дело, но она хочет а) показаться заинтересованной и б) узнать какую-нибудь тайную сплетню, что знаю я, но еще не знает Ежедневный Пророк или ее садовый клуб.

– Она нормально, – неопределенно говорю я. – Насколько это может быть.

– Это хорошо, – сочувственно кивает она. – Какая бедная девочка…

Я стараюсь, чтобы меня не стошнило. Моя мать очень талантлива в том, чтобы понимать свою выгоду в людях, которые могут принести ей пользу. Одно время она ненавидела Роуз. Теперь ведет себя так, будто Роуз – ее давно потерянная дочь, которой у нее никогда не было. Я на это не покупаюсь, но, конечно, ничего не говорю.

– Они все еще не поймали того, кто это сделал? – хитро спрашивает она, снова стараясь добыть из меня информацию, которой, по ее мнению, я обладаю. Кажется, она не понимает, что, если бы человека, убившего мужа министра магии, поймали, газеты бы уже растрепали это, вы бы и моргнуть не успели.