— Родители меня убьют.

Вот оно. Вот мое вступление.

— Ты охрененно прав, что они тебя нахер убьют, — рычу я на него. — Боже, как ты мог быть таким тупым?

Он мрачно смотрит на меня, и на секунду в его глазах появляется злобный огонек.

— Избавь меня от лекций, Лили, — ухмыляется он. — Ты и сама не чиста, как горный снег.

— Ну, так ведь я не залетела, верно? — определенно, моя утренняя идея сказать Имону, что я беременна не такая уж и веселая.

— Это было не специально, — отвечает он. — Само собой, это несчастный случай.

— Так ты случайно ее трахнул? — недоверчиво спрашиваю я. — Боже, Хьюго, Мария Мартинес? Фу!

— Это было один раз, и не в этом дело. Дело в том, что я не знаю, что мне теперь делать!

Я не представляю, как такое случилось. Хьюго не из тех, кто трахает всех подряд. Он для этого слишком хороший. Еще три минуты назад я думала, что он вообще был в своей жизни только с одной девчонкой и что это кончилось в прошлом году. Так что этот новый Хьюго, который «случайно» брюхатит кого попало мне совершенно незнаком. Не то чтобы мы об этом говорили, конечно, так что нельзя сказать твердо. Мы на самом деле не говорим, кроме тех случаев, когда вынуждены. Он ходит с Амандой и этими завистливыми, так что мы вращаемся в разных кругах

Я обдумываю ситуацию и, наконец, привожу мысли в порядок и решаю действовать логично:

— Откуда ты знаешь, что она беременна? Она тебе сказала?

Он качает головой:

— Нет, но она постоянно сбегала с завтрака последние три недели. И сегодня Аманда пошла за ней и видела, что ее тошнило в туалете на первом этаже.

Точно. Убегает с завтрака и блюет. Утренняя тошнота. Или…

— Может у нее булимия? — Хьюго просто смотрит на меня с тупым видом, и я качаю головой. — Нет, ты прав. Она слишком жирная для булимички.

— Она не жирная, — Хьюго действительно выглядит так, будто в любую секунду расплачется, и я должна признаться, мне действительно его жаль. — Лили, пожалуйста, — отчаянно говорит он, — Мама и папа будут в ярости…

Он прав, конечно же. Его родители с катушек слетят, и не надо убеждать его в обратном — он знает, что это ложь. Хьюго из «хороших», и он никогда не делал ничего, чтобы попасть в неприятности. Это Роуз из тех, кто всю свою жизнь проживает в неприятностях, Хьюго никогда таким не был. Его родители никогда не волновались, что он сделает что-то глупое или бунтарское, так что это… От этого у них обоих будет инфаркт. А потом его отец попытается его убить, а мать запрется в своей комнате, будет там всхлипывать целыми днями и задаваться вопросом, что она сделала не так, а потом сделает что-нибудь театральное, вроде того, что подаст в отставку и отдаст Лэндона на усыновление, чтобы у нее не было шансов испортить еще одного ребенка.

О, я так ясно это вижу…

— И что мне делать? — спрашиваю я, задаваясь вопросом, чего он может от меня ожидать.

— Узнай для меня, — немедленно спрашивает он. — Узнай, правда ли это и действительно ли она беременна.

Я хмурюсь и скрещиваю руки на груди.

— Я не хочу говорить с Марией Мартинес. Ты не можешь послать Аманду?

Но Хьюго лишь качает головой:

— У Аманды нет такой власти, как у тебя.

— Преуменьшение века…

— Лили.

— Ладно, хорошо, — я закатываю глаза. — Я узнаю для тебя, но ты мне будешь должен, Хьюго.

— Хорошо. Что ты хочешь?

— Пока не знаю, но, когда я придумаю, тебе лучше бы это сделать, — я сужаю глаза, давая ему понять, что настроена по-деловому. Он не кажется напуганным.

— Точно. Будто я не делал все, что ты велишь, последние, ну, лет семнадцать…

Я улыбаюсь:

— И посмотри, какой ты образец великолепного гражданина, — я придвигаюсь и глажу его по плечу. — Не считая траха с Марией Мартинес, конечно.

Хьюго смотрит так, словно хочет меня ударить, но конечно, не делает этого, ведь это может повлиять на его судьбу, когда я начну свою изыскательскую работу и узнаю, действительно ли он ожидает ребенка. О боже, у него может быть ребенок…

— Нам нужно вернуться в класс, — говорю я, внезапно распсиховавшись.

Хьюго кивает:

— Никому не говори, ладно?

Я качаю головой. Само собой, я не собираюсь говорить. Может мы и не ладим, и у нас явно разный вкус в людях, которых мы выбираем в друзья… Но мы все еще семья. И это важно.

Позже на ланче я присоединяюсь к своим подругам на старом месте, а Хьюго идет к своим друзьям. Мы больше не говорим о его маленьком кризисе, и никто ни о чем не догадывается. На самом деле я бы и сама об этом забыла, если бы Мария Мартинес без конца не попадалась мне на глаза. Не знаю, как именно мне предполагается узнать, что там у нее в матке, но я что-нибудь придумаю. Я хороша в составлении планов. Это что-то вроде моего дара.