— О боже мой, вы слышали, что Имон Фитцпатрик делал минет вчера Эмерсону Марсдену в квиддичной раздевалке?

Я слышу это, когда прохожу мимо, и не могу не позволить легкой улыбке скользнуть по моему лицу.

Видели? Лучше не связывайтесь с Лили Поттер.

========== Глава 8. Джеймс. 6 ноября ==========

Тедди и Виктуар поругались на воскресном ужине.

Мама сама приготовила еду и собрала семью, что означало, что она заставила прийти меня и Ала, и настояла, чтобы я привел Шарлотт и Ал — кого-нибудь (ага, конечно). И она заставила прийти Тедди и Виктуар, что означало, что нам пришлось разделить стол с детишками, и это — уверен, вы представляете себе — всегда полный кошмар (если вы понимаете под «кошмаром» громкие разговоры и сопливые носы).

И именно один из сопливых носов и вызвал Ссору.

Ссора началась с того, что Виктуар велела ему собирать свои вещи и проваливать из ее дома. Продолжилась тем, что Тедди сказал, что дом принадлежит ему и что, если кто и уберется, то она. А кончилось тем, что мама схватила ребенка и велела им обоим убираться из ее дома.

Так что да, ужин был что надо.

Все началось довольно нормально. Мы с Шарлотт опоздали, конечно, и мама послала мне несколько злобных взглядов, пока заканчивала накрывать на стол. Ал тоже был не в восторге от того, что находится здесь, и, если бы я его лучше не знал, я бы решил, что у него есть место, где он бы побывал с большим удовольствием. Тедди с Виктуар пришли с девочками, и оба были несколько не в духе. Дора как всегда сходила с ума — этот ребенок просто ненормальный. Она гоняла кошку сверху вниз и обратно и орала, чтобы та остановилась, и от восторга ее волосы быстро меняли цвет с розового на оранжевый и обратно. Мэделин была много спокойнее, потому что она намного стеснительнее в сравнении с ее старшей сестрой. Она сидела на коленях Вик и тихо теребила волосы своей матери. Шарлотт, которая никогда на самом деле не видела детей, провела пятнадцать раздражающих минут, охая и ахая над тем, какие они хорошенькие, и я в итоге пошел рыться в шкафчике со спиртным, надеясь найти что-то, что позволит мне пережить этот вечер.

Ужин начался довольно обычно. Это была жареная свинина с картофелем и фаршированными кабачками. Я люблю, как готовит моя мать, не вру. Это вкусно. Шарлотт, конечно же, ела только кабачок и немного порылась в мясе, чтобы всем показалось, что ей понравилось. Все остальные же наслаждались, и Дора (которая ест намного больше, чем любой другой трехлетний ребенок на планете) как раз нетерпеливо ожидала второй порции, когда внезапно что-то попало ей в нос, и она неожиданно и громко чихнула. Прямо на хлебницу перед ней.

— Дора Жоли! Прикрой свой рот и извинись! — строго посмотрел на нее Тедди, и, честно, он выглядел очень сердитым и раздраженным. Но все равно, взгляд, который бросила на него Вик был куда более злобным.

— Не ори на нее! — выкрикнула она, и ее глаза опасно засверкали.

— Я не орал, — огрызнулся он, и его зубы заскрежетали в явном раздражении. — Ей нужно научиться как следует вести себя за столом.

— Она чихнула, — сказала Вик, закатив глаза. — Она не могла сдержаться, ей три!

— Она могла прикрыть свой рот.

— А ты можешь заткнуть свой! Я не собираюсь с тобой об этом говорить, оставь ее в покое.

— Я миллион раз говорил тебе, не смей принижать меня перед детьми!

— Ну, а я миллион раз говорила тебе не торчать вечерами в пабе, так что, думаю, мы равны, — злобно ощерилась она.

Ого.

Все остальные в комнате совсем умолкли и просто неловко там сидели. Никто ничего не говорил, и мы избегали взглядов друг друга, просто разглядывая еду перед нами.

Наконец Тедди откашлялся и положил свою салфетку на тарелку.

— Я не собираюсь это продолжать, — тихо сказал он, и его голос звучал почти вызывающе. — Мы поговорим об этом позже, — он встал и собрался куда-то идти (не знаю, куда), но не дошел даже до двери столовой, когда Виктуар закричала на него:

— Я больше не буду об этом говорить! Я говорю, и говорю, и говорю до посинения, но тебе в одно ухо влетает, в другое вылетает!

— Ну, может, я бы послушал, если бы ты говорила нормальным тоном хоть раз в жизни, вместо того чтобы орать и ворчать! Ты с ума меня сводишь! — он обернулся с сумасшедшим, диким выражением лица, и Мэделин расплакалась. Но никто не обратил внимания. Тедди и Виктуар просто стояли и смотрели друг на друга, и я подумал, что Вик сейчас разрыдается. Но она не сделала этого. Она просто некоторое время стояла там с очень решительным выражением лица, а затем покачала головой.

— Меня от тебя тошнит, — она сказала это так спокойно, что это было почти страшно.

В этот момент я, наконец, решил взглянуть на Дору. Мэдди все еще плакала, а Дора просто глядела на родителей с каким-то растерянным видом. На нее действительно было жалко смотреть.

Тедди закатил глаза и поднял руки:

— Если тебя нахер тошнит от меня, то почему бы тебе что-нибудь с этим не сделать?

— Отлично! — с ненавистью выплюнула она, и из ее голоса пропало предыдущее зловещее спокойствие так же быстро, как и появилось. — Собирай вещи и проваливай из моего дома.

— Твоего дома? — он усмехнулся и выглядел почти развеселившимся. — Я купил этот дом. Это тебе следует убираться из него.

И тут Виктуар совсем сорвалась и издала полузадушенный вскрик, прежде чем схватить ту хлебницу, на которую чихнула Дора, и швырнуть ее прямо в голову своего мужа. Он пригнулся (к счастью для него), и она с грохотом разбилась о стену и разлетелась по всей комнате. Шарлотт подпрыгнула, Мэдди закричала, а мама вскочила и схватила Виктуар за руку, прежде чем та бросила что-нибудь еще.