— Виктуар! — крикнула мама, и выглядела она такой злой, что даже я занервничал. — Успокойся!

Вик определенно узнала этот мамин взгляд, потому что тут же успокоилась и застеснялась.

— Извините, — пробормотала она.

Мама отпустила ее и покачала головой:

— Вы оба, проваливайте из моего дома сейчас же. Мне плевать, куда вы пойдете, но вы не будете делать этого здесь!

Виктуар глубоко вздохнула, но, тем не менее, кивнула. Но, когда она шагнула к Мэделин, чтобы поднять ее со стульчика, мама встала перед ней и схватила ребенка первой.

— Нет! — резко сказала она, разворачивая Мэдди у себя на руках. — Вы не заберете с собой детей. Не с таким настроением и не с таким настроем.

— Но…

— Я сказала, уходите! — это было окончательно и бесповоротно, Виктуар и Тедди оба знали, когда спорить с ней совершенно бесполезно. Они ушли вместе, хотя я понятия не имею, куда они могли пойти.

После того, как они ушли, все посмотрели друг на друга с выражением шока на лицах, будто никто не мог понять, что это сейчас случилось. Но наконец Дора заговорила, впервые с тех пор как ее родители начали скандалить. Ее голосок был тихим и испуганным, и было невозможно хотя бы слегка ее не пожалеть.

— Тетя Джинни? — тихо спросила она, и ее глаза не поднимались от стола.

— Да, милая? — мама села рядом с ней на стул, который освободил Тедди, и усадила Мэдди себе на колени.

И тогда Дора нахмурилась, так очень грустно нахмурилась, и сказала:

— Извини, что я не прикрыла рот…

То, что Тедди и Виктуар до сих пор живы после этого, многое говорит о мамином самоконтроле.

Она вернула им детей на следующий день, когда успокоившийся Тедди нарисовался и извинился. Дора не захотела идти, так что она провела большую часть дня, свернувшись у отца на коленях и «читая» ему газету. Так что хорошие новости, если она решит остаться у них, может, папа с мамой научатся на своих прошлых ошибках с первой дочерью и больше их не повторят. Ну, а плохие новости в том, что я уверен — у Тедди и Виктуар все кончено. Короче, абсолютно кончено.

И это как бы хреново.

Когда мои родители решили развестись, мы были уже подростками и учились в школе. Мне было, в общем-то, плевать, и, думаю, Алу тоже. Лили, полагаю, было несколько тяжело, но ей было уже почти четырнадцать. Доре едва четыре. А Мэдди еще нет двух. Но, думаю, такое случается, если вы женитесь слишком молодыми…

И вот что я пытаюсь сказать Шарлотт, когда она начинает намекать, что нам следует заглянуть в ювелирный магазин, во время нашего визита в Косой Переулок. Ну, то есть, я не говорю все это, но постоянно стараюсь напомнить про Тедди и Виктуар, каждый раз, когда она об этом заговаривает. Может, наконец, до нее дойдет.

— Подумай, как ужасно будет для девочек пройти через это, они такие маленькие, — многозначительно сказал я Фреду, после того как Шарлотт снова упомянула о ее желании навестить Ювелирную Фэндли. Фред сидит за столом посреди своего кабинета просто для выпендрежа. Он не работает, потому что абсолютно ничего не знает о бухгалтерии и все такое. Он хорош в продажах, но, когда дело доходит до бизнеса, у него есть специальные люди, которые этим занимаются.

И потому, что он мой друг номер один, он понимает мой скрытый намек и знает точно, как ответить.

— Ну, может им следовало подождать, прежде чем так наскоро жениться. Я имею в виду, такое бывает, если женишься слишком рано, верно?

Шарлотт закатывает глаза, явно раздраженная нами обоими. Она говорила мне не один раз, что не «ценит» мои «ребяческие манеры и поведение» рядом с Фредом. Я думаю, она и не догадывается, что я вообще в ней ничего не ценю, кроме сисек. Ну и ладно.

— Я иду к мадам Малкин, — обиженно объявляет она, вставая и подхватывая свою маленькую сумочку. Она смотрит на меня так, будто дает мне понять, что я должен встать и пойти с ней, но я прикидываюсь идиотом и просто улыбаюсь.

— Конечно, иди, развлекись, — сладенько говорю я.

Она награждает меня убийственным взглядом, который Фред старается проигнорировать, пока подавляет смех и отворачивается. Я просто продолжаю прикидываться тупым и лишь машу ей рукой, а она громко вздыхает и разворачивается так резко, что даже моя шея чуть не заболела. Когда она уходит, Фред наконец смеется, и я присоединяюсь к нему, потому что мы с ним действительно еще не до конца взрослые. И даже не притворяемся такими.

— Тебе надо от нее избавиться, приятель, — серьезно говорит Фред, закидывая ноги на свой бессмысленный стол и так глубоко откидываясь в кресле, что, я уверен, он в любой момент опрокинется.

— Я пытаюсь! Но каждый раз, когда я пытаюсь ее бросить, она начинает раздеваться, и я отвлекаюсь…

— Она даже не такая уж и горячая.

Я просто смотрю на него.

— Ладно, да, она настолько горячая, — честно говорит он. — Но она определенно того не стоит. Слишком дорого обходится.