– Так значит, там весь Внутренний круг заседает, - на мгновение я задумался о том, как я благодарен этим людям.
– Я правильно вас понял?

– Да, Гидеон. Вы все правильно понимаете. Там идет совет, на котором присутствуют все адепты второго уровня. Он уже длится четвертый час и, слава богу, подходит к концу. А то у меня заканчиваются печенья и кофе, а заказывать пиццу для них я не собираюсь, - она снова рассмеялась, только уже нервно, и махнула рукой на тележку, где разместились чашки и печенья.

Миссис Дженкинс легко толкнула ее и покатила к Залу Драконов, при этом движения ее были стремительны и четки, что ни одна капля даже не подумала бы из них вылиться. На ходу она бросила мне «я доложу о вашем приходе» и скрылась за большими высокими дверями.

Через несколько минут оттуда вместе с ней вышел мистер Уайт, сразу направившийся ко мне. Практически сразу из-за дверей послышался скрип отодвигаемых стульев, а также же многочисленные громкие голоса и вот уже несколько человек вышли следом. Среди них я узнал и мистера Уитмена, который судя по всему «прогуливал школу». Поздоровавшись друг с другом, доктор Джейкоб Уайт пригласил меня к себе в кабинет.

В руках у него была какая-то тонкая папка.

– Добрый день, Гидеон. Как твое самочувствие? – эти два вопроса прозвучали настолько профессионально, что мне показалось, что я как будто действительно пришел к нему лишь на прием. Температура и разрывающееся на куски сердце, доктор. Что вы мне посоветуете?

К черту мое самочувствие.

– Я пришел узнать, как продвинулись поиски Гвен. Может, хоть вы скажете мне что-нибудь хорошее?

Он тяжело вздохнул и подошел к шкафчику, откуда извлек графин с янтарной жидкостью и два стакана. Что-то мне не нравится все это… Неужели все настолько плохо? Слишком участились у них попытки напоить меня. От этой мысли захотелось ударить по стене, чтобы выпустить злость. Но я просто сел за стол и устало уставился в стену.

Молча налив, мистер Уайт протянул мне стакан. Я не стал спорить и послушно сделал глоток. Сам же доктор Уайт взял свой стакан и стал смотреть в его дно, будто надеялся увидеть что-то в этой золотистой жидкости.

– Гидеон, - начал он после непродолжительной паузы. Его голос заставил меня вздрогнуть. Я был весь во внимании. – Фальк поручил мне поговорить с тобой, так как считает, что в таком деликатном деле, я лучше всех справлюсь. Хотя я ни черта не смыслю в этом!

Последнее он проговорил со злобой и залпом осушил свой стакан. А я наоборот, свой поставил на стол. На место недавней злости накатывала ярость на то, что они что-то знают, а мне не говорят. И даже хуже - опекают, как ребенка.

– И что же вы хотите мне сказать?

– Гидеон, буду честен. Я не мистер Джордж, не буду пичкать тебя иллюзиями, надеждами, пытаясь не затронуть твои чувства к Гвен. Буду говорить все, как есть. Согласен?

– Будьте так любезны, – сквозь зубы произнес я, сдерживая ярость. Я чувствовал, как весь напрягся, сидел без единого движения. Если бы сейчас рухнул потолок надо мной, я так бы и сидел, не поменяв положения.

– Результаты поисков ничего не дали. При этом нигде. Абсолютно. Поэтому Фальк сократил поисковую группу. Но мы думаем, это нам мало что даст и не принесет даже какие-нибудь плоды. Скорее всего, Гвендолин мертва. И нам придется с этим смириться, если и дальше ничего не прояснится.

Вот оно! Я резко вдохнул и почувствовал, каким тяжелым и горячим стал воздух. Сердце пропустило удар, и потолок, кажется, все же рухнул, придавив меня своим весом.

– Об этом шла речь на собрании? Так? Вы решали: искать ее или бросить все это ко всем чертям?
– Я возненавидел сию же секунду всех, кто был в этом здании. Кучка старых маразматиков, считающих, будто обладая властью здесь, в Темпле, они имеют право сдаться и прекратить поиски. Они хоронят Гвен, даже еще не боровшись за нее как следует!

– Не совсем. И об этом тоже. Дело в том, что перед нами возникло множество вопросов: продолжать ли поиски? Если продолжать, то где и как? Как долго искать? Стоит ли об этом уведомить графа Сен-Жермена? Не получится ли, что мы упустим время на поиски, когда нам надо заниматься замыканием круга, раз мы так близко к цели? Дебаты были жаркие.

Эти люди думают, что имеют право жертвовать детьми во имя их выдуманных целей. Словно жизнь ничего не стоит.

– И что? Дайте угадаю, вы решили, что проще прекратить поиски и похоронить Гвен: все равно она была не обучена для путешествий, а значит бесполезна. Уж лучше вернемся к панацее от всех болезней. Это ведь такая благородная цель, ради которой и жизнью девушки пожертвовать не жалко. Так?

В конце фразы я сорвался, и в моем голосе неприкрыто звучала ярость, которая клокотала во мне. Я еле сдерживался, чтобы ни разнести кабинет и не надавать по морде доктору Уайту, а там всем, кто попадется под руку.

– Нет, не так, – доктор продолжал спокойно, почти отчужденно говорить, как будто только что не слышал мои слова полные желчи и злобы. – Никто ее еще не хоронил. Вот, держи.

Он протянул мне тонкую черную папку.

– Что это?

– Хроники. Точнее выписки из хроник с датами, по которым тебе придется элапсировать. Возможно, среди них ты найдешь Гвен.