Эльф не мог не понимать, что обречен, но тем не менее, он стоял и улыбался омерзительно насмешливой улыбкой, в которую остроухие умели вкладывать столько превосходства над другими расами. Его защитный купол не был неподвижным конусом, он скорее напоминал алчного зверя, готового схватить любого, кто рискнет к нему приблизиться. Вокруг поляны столпилось несколько десятков калимдорцев, но ни один из них не осмеливался подойти к обезумевшей Магии.

– В чем дело, молокососы?
– гаркнул Шакнар.
– Почему вы не снимете его из пращи?

– Не пробиваем, - мрачно сообщил один из ветеранов.
– А мечом не достать. Жжется.

– Где Юкагир?
– спросил "Жизнь в сапогах".

Он назвал имя единственного лучника отряда. Юкагир хоть и ходил в битву, как все, с двумя топорами, но никогда не расставался со своим охотничьим луком. На переходах он каждый свободный час убегал выслеживать дичь и всегда снабжал товарищей свежатиной. На зов командира из толпы вперед протолкался худой жилистый орк. Его бритая голова была покрыта шрамами, на месте правого уха остался сморщенный розовый рубец - след от аркебузной пули гномов Громмарда.

– Ну-ка, попробуй!
– приказал Шакнар.

Только что Юкагир стоял с опущенными вниз костлявыми руками - и вот он уже натягивает тетиву своего композитного лука. Он быстро произвел три выстрела в разные точки купола. Стрелы прорвали эльфийскую защиту, но вдруг резко замедлились и неспешно поплыли по воздуху в направлении стражника Джоэвина словно тростники по течению неторопливой реки. Затем по их древкам побежали веселые волны синего пламени. В считанные мгновения стрелы обуглились, почернели, а потом и вовсе упали на землю.

– Нужно подождать. Оно уменьшается, - крикнул кто- то из толпы воинов.

Эльф торжествующе рассмеялся. Он пнул сапогом торбу, что пылала у его ног лазурным огнем, посмотрел, как от нее в разные стороны разлетелись искры и сказал:

– Пусть уменьшается. Мне времени хватит.

Шакнар достал из поясной сумки амулет Молчания Волшебников и несколько раз выразительно подкинул его на ладони. Лицо эльфа исказила тревога. Он еще раз ударил ногой по своему горящему мешку и тот развалился на несколько мерцающих углей.

– Все равно - вы не успели! Зря старались и потеряли людей.

– Старались?! Так это была не засада?
– вырвалось у Шакнара.

– Какая засада? Разве вы явились сюда не по наши души?
– удивился эльф.

И на лицах обоих командиров (а остроухий несомненно им являлся) мелькнуло понимание. Случайность. Богиня, которой никто не поклоняется. Дева на небесах с игривым характером. Ее единственное развлечение - игра в кости на судьбы людей и целых народов.

– Что было в мешке?
– спросил Шакнар.

Он не ждал, что эльф ему раскроет свои тайны. Он хотел проверить правильность догадки. И сузившиеся глаза стражника сказали ему - да, в сгоревшей торбе было нечто важное. Настолько важное, что шпион Джоэвина предпочел гарантию уничтожения этого секрета собственной возможности спастись. Внезапно оба тлеющих угля, что остались от мешка эльфа полыхнули страшным багровым взрывом. В его пурпурной мгле на миг мелькнули плавящиеся черты тайного стражника а потом все пространство купола заволокло огненным вихрем. Калимдорцы в ужасе шарахнулись от поляны. Сам "Жизнь в сапогах" сотни раз видевший смерть в разных обличьях и тот стремглав отпрыгнул назад на несколько шагов. Но Магия, что не пропустила снаружи стрелы Юкагира смогла удержать внутри себя волшебный смерч. Только контуры сапфирового цветка на некоторое время выгнулись от жуткого давления, но потом вновь вернулись к своим прежним очертаниям. И воздух вокруг поляны потек и начал струиться от нестерпимого жара.

Приподнимаясь с колен, на которые он рухнул во время последнего отчаянного скачка, Шакнар произнес:

– Все ясно. В мешке были артефакты или талисманы. Ну и силища!

Через час трупы эльфов были обчищены и свалены в единую груду на той же самой поляне. Чуть поодаль от них лежало три десятка тел павших калимдорцев. А отряд Шакнара своим маршрутом ушел дальше на север. Вождь рассудил, что в воздухе витает слишком много энергии от эльфийских заклинаний, чтобы рисковать и оставаться на ночлег в этом неблагополучном месте. А через поле, которым орки бежали перед тем, как нарвались на эльфийскую стражу, могучими прыжками неслась одинокая фигура. То крепыш Сонгал, с волосами цвета летнего заката, спешил, чтобы доставить важное послание в лагерь армии Шенка. Он должен был передать его лично в руки командующему войска и до тех пор не отвечать ни на какие вопросы, от кого бы они не исходили. Текст письма в характерном для орков стиле, начертал, понятное дело, Шакнар:

"Керрушу, сыну Сархона.

Удача сегодня показала зад шпионам Джоэвина и улыбнулась сынам Калимдора. Остроухих дохляков ты найдешь, если пробежишь, как бегаем мы, четыре часа на север вдоль гномьей колеи. Их командир закрылся в "Орбисе", хотя мог сражаться или отступать. Он что -то хотел уничтожить и преуспел в своем намерении. Не знаю, что именно хранилось в его поклаже, но шарахнула эта штука прилично. Не будь купола "Орбиса", тебе писал бы кто-нибудь другой. Сдается мне - это разрушающая Магия и она предназначалась, чтобы вывести из строя нечто очень важное для Шенка. То, что у нас есть или то, что у нас будет (построено). Поразмысли над этим. А также над тем, кому эти артефакты могли быть предназначены. Эльфы - известные ловкачи, но им не достанет сноровки, чтобы проникнуть в наш лагерь. Отсюда следует, что в наших рядах находится любитель поесть из двух тарелок. Если Мирра Банши вошла в силу, то может у нее получится поднять пару зомби из числа прихвостней Джоэвина? Иногда мертвые бывают болтливее живых.