– И недостаточно психологов.

Насмешка, казалось, не произвела впечатления. Мари-Лаура продолжала улыбаться.

– Подними ее, - сказала она, кивая Андрею. Мужчина схватил Нору за плечо и заставил ее встать.
– Ты отвратительная.
– Мари-Лаура окинула взглядом Нору с головы до ног.
– И от тебя воняет.

– Я следую французской моде. Душ принимаю раз в неделю.

– А помочиться на себя тоже по-французски?
– Мари-Лаура захлопала ресницами и поморщила нос, как маленькая девочка.

– По твоей вине я отключилась. Я приму душ, если ты мне позволишь. У меня отличная душевая кабина дома. Я даже сама могу туда добраться. И сама закрою за собой дверь.

Желая прощупать почву, Нора шагнула вперед, и Андрей одним быстрым движением толкнул ее к стене. Он отлично справился - толкнул достаточно сильно, чтобы до нее дошло, но она не поранилась. Отличная техника.

– Ты обещала быть моей гостьей, помнишь?
– напомнила ей Мари-Лаура.
– Маленькая девочка на пути в дом моего брата с посланием моему мужу. А ты остаешься со мной. Я с нетерпением жду этого. Я не часто провожу время с женщинами. Больше предпочитаю компанию мужчин.

– У меня тоже не много подруг. Меньше драмы, больше членов. Понимаю.

– Ты никогда не затыкаешься, да?
– Мари-Лаура склонила голову набок и изучала Нору, словно встретила инопланетное существо.

Нора ответила полнейшей тишиной.

Мари-Лаура кивнула.

– Ты забавная, - одобряюще сказала она.
– Это tr`es ch`ere. Поэтому тебя любит мой муж? Потому что ты заставляешь его смеяться?

– Я довольно интересная, но не знаю, по этой ли именно причине он любит меня.

– Какие-нибудь теории по этому поводу?
– Мари-Лаура пренебрежительно пожала плечами, это было так по-французски, что Нора хотела влепить ей пощечину.

– Ни одной рациональной.

– Вот что я хочу понять.
– Мари-Лаура снова просканировала Нору взглядом с головы до ног.
– Я хочу знать... почему ты? Давным-давно я думала, peut-^etre, что он мог любить только такого, как он сам, мужчину, мальчика. Я простила его за нелюбовь ко мне, потому что он ничего не мог сделать. Я даже ушла, чтобы он и мой брат могли быть вместе. Но он может любить женщину, и из всех женщин на земле, элегантных женщин, умных женщин, верных женщин с осанкой и с родословной.
– С этими словами Мари-Лаура посмотрела на левую руку Норы. Нора ощутила, будто кольцо на пальце потяжелело. – Так много прекрасных женщин в мире, а он выбрал тебя.

– Знаю. Безумие, верно? Если ты все-таки докопаешься до истины, будь добра, дай мне знать.

– Мы узнаем, я и ты. Пойдем. Ты останешься со мной. Но сначала нам нужно вымыть тебя. Я едва могу смотреть на тебя. Андрей, приведи ее, s’il vous pla^it.

Мари-Лаура грациозно, как танцовщица, которой она была, развернулась к двери. Мужчина взял Нору под локоть крепкой хваткой и повел к двери.

– Не возражаешь, если я спрошу, где мы?
– Нора осмотрела коридор. Все казалось таким знакомым, и все же...

– Ты не знаешь?

Нора попыталась не закатить глаза.

– Я знаю, что уже была здесь раньше.

– Да? Удивлена, что он привез тебя сюда. Думала, он приезжал сюда как можно реже.

– Сорен привозил меня сюда?
– как только она произнесла это, Нора заметила картину на стене коридора. Маленькая девочка, около восьми лет, в белом платье сидела в кресле-качалке с плюшевой лошадью в руках. Художник нарисовал девочке улыбку, но оставил ее глаза пустыми, без надежды и счастья.

Нора уже видела эти глаза.

– Элизабет...
– прошептала она, смотря на портрет сломленной девочки.
– Мы в доме Элизабет?
– Как только Нора собрала фрагменты воедино, начали всплывать воспоминания о ее единственном путешествии сюда. Похороны отца Сорена. Норе было лишь семнадцать. Якобы он привез ее ради Клэр, его сводной сестры, которая была примерно ее возраста. Но даже тогда Нора знала. Что-то произошло в этом доме, что-то плохое, что-то, что Сорен хотел рассказать ей, но ждал подходящего времени. Когда его отец умер и был похоронен под шестью футами земли, тогда и настало подходящее время.

Каминная кочерга... теперь она поняла, почему в ее руке она ощутила ее как воспоминание. Одиннадцатилетний Сорен орудовал ею против своего отца в той комнате, чтобы тот перестал насиловать Элизабет. И Элизабет орудовала ею, чтобы остановить отца, убивающего Сорена.

– Где Элизабет?
– потребовала Нора.
– И Эндрю?

– Уехали.
– Мари-Лаура пренебрежительно махнула рукой. – Очевидно, мой муж сказал ей уехать из дома и взять сыновей с собой. Как жаль. Я бы с радостью познакомилась со своей золовкой.