– Алма, – голос трясся и звенел в этом невозможном кубе, он явно сломался в тот момент, когда по щеке покатилась слеза, только чья? Её или Алмы? Взглянув ещё раз на неё, в её двухцветные глаза, ближе к чёрному зрачку был чистейший цвет королевского сапфира, а по краям медово-карие. И вообще, теперь, когда она выпрямившись смотрела на неё, тело Алмы будто пробило током.

– Мама? – Этот вопрос был скорее утверждением, которое очень хотелось подтвердить, и она еле произнесла эти слова, на которых, к счастью, слёзы закончились.

Но как на зло сон закончился. Открыв глаза, девочка поняла, что плакала и в жизни, во сне. От злости на саму себя она глухо стукнула кулаком по мягкой кровати. Встав с кровати и впитав назад слёзы, Алма выглянула на балкон, понимая, что так и надо, её звало туда, только, прежде, чем выйти, она быстро накинула на себя короткий меховой джемпер и вставила ноги в замшевые балетки, они уже не грели, но девочка ещё и не мёрзла. За ночь подвалил снег, и, к счастью Алма, сейчас он закончился, и можно было не бояться прикосновения снежинок к волосам, опасаюсь того, что они вырастут. Отдалённое ржание гнедого коня, и на этот раз ей не послышалось!

Практически в разбега она перепрыгнула балконную ограду из прутьев и спрыгнула вниз, но, сразу же выпустила чёрные крылья, за исключением двух белых перьев на правом из них. Она преодолела расстояние от балкона, через город, границу города, половину поля, и всё достаточно быстро для того, что бы застать Глафнега ещё у «их» холма.

– Дедушка, – Алма быстро подлетела к магу, и он, ещё издалека заметив Алму, пустил коня шагом. Она аккуратно держалась на крыльях в воздухе, стараясь не задеть морду гнедого любимчика мага, одновременно сцепив руки на шее Глафнега.

Возвращались они домой вместе. Девочка, в виде сокола, примостилась на передней луке, стараясь не прорезать когтями плащ мага. За время своих тренировок, она продвинулась в магии, и теперь могла разговаривать в образе животного, что сильно помогало ей.

– Как прошли эти шесть дней? – как всегда, невзначай спрашивал Глафнег, хотя интересовался этим на самом деле.

– Все в музыке и изучении библиотеки леди Титании, – Алма ухмыльнулась бы, если бы только соколы могли это делать.

– Значит, – протянул маг, – неделя прошла интересно, – столько сарказма девочка ещё не слышала ни разу.

– Зато продвинулась по магии, владению луком, и даже по медицине.

– И это замечательно…

– Хорошо, что ты вернулся, я так и надеялась на то, что эта неделя твоего отсутствия будет не полной.

– Я не никак не мог приехать завтра, вот и постарался прямо с утра.

– А что? Что-нибудь важное случилось, и надо было как можно быстрее вернуться сюда.

– Можно и так сказать, – маг снова посмотрел на неё так, как любил это делать – хитро и с загадкой в сказанном.

– И, ты не расскажешь в чём дело?

– Сейчас доберёмся до замка, узнаешь.

– Тогда лучше ускориться.

– Полетишь?

– Нет, пробегусь.

– Это один из самых быстрых коней, – гордо объявил Глафнег, и похлопал коня по гнедому плечу, – постарайся не отстать.

Алма сделала взмах, и приземлилась на землю, как всегда светлой лошадью.

– Готова?

– Да, – ответила Алма, вставая рядом с конём, который уже замер на старте.

– На счёт три… Один, два… Три!

Девочка любила эти моменты, и несясь по раскалённой холодом соломе, она чувствовала, что вот-вот взлетит и без крыльев. Галопом, она держалась практически на равнее с Топром, который, как она только что заметила, пустился в карьер. Что-то внутри решило за неё испытать Алма, и на новом толчке от земли она рванула карьером. Топром остался позади, а впереди ждала ворота города, замок, и рассказ Глафнега о чём-то, как ей казалось, очень важном.

– Тренировки совсем не прошли даром, – сказал маг, когда его гнедой конь достиг ворот на небольшой сад перед замком, где их и ждала соловая лошадь.

– Спасибо, – она обратилась человеком.

– Алма! – Доэлнор приближался в ним, – Глафнег. Я надеялся, что ты встретишься с внучкой в комнате, и гораздо раньше.

– Немного задержался, – ответил маг спешиваясь, не выпуская из рук небольшой кожаный мешочек, на который Алма раньше не обратила особого внимания.

– Олив! – позвал владыка Доэлнор конюха, и добавил, когда тот подошёл, – Отведи в стойло и расседлай.

Когда Олив удалился со словами «Да, владыка», Алма насторожённо посмотрела на дедушку и дядю.