Шрифт:
Lithium – don’t want to forget how it feels without
Lithium – I want to stay in love with my sorrow.
Don’t want to let it lay me down this time
Drown my will to fly Here in the darkness I know myself
Can’t break free until I let it go
Let me go Darling, I forgive you after all Anything is better than to be alone And in the end I guess I had to fall Always find my place among the ashes! Кальек Бейра сама подошла к ней, и только сейчас Алма поняла, что на самом деле здесь безумно холодно, только поняв настоящее тепло, осознала, что значит слово «холод»! А когда рука коснулась её, жар и огонь заколотился внутри, ей стало горячо, и даже слишком. Но через миг это прекратилось, мама убрала мешающиеся пряди волос с лица девочки за ухо, длинными, тонкими пальцами провела по щеке, от скулы до подбородка, и посмотрела на неё, прямо в лицо…
– I can’t hold on to me
Wonder what’s wrong with me… Это были последние слова, которые Алма смогла спеть, потом, она просто не сдержала слова созданные внутри для мамы, и настолько сломанным голосом проговорила…
– Мама, где ты? Почему ты приходишь ко мне только светом? Я люблю тебя, останься со мной хотя бы ты! Если не папа, то ты!
Тело женщины засветилась, и она показалась ещё прекраснее, чем секунду назад, но Алме это казалось самым ужасным, что она когда либо видела (не считая снов), она снова становились расплавленным перламутром, подобием воска, и таяла, погружаясь под землю, но время ещё было она отвечала ей!
– Алма, я всегда рядом, слышишь? Ты всё поймёшь, всё вспомнишь, милая. И с тобой рядом твоя семья.
– Но почему он не со мной? Папа! Почему?!
– Он не такой… может и не хочет быть с тобой, но точно сделает всё, что бы с тобой ничего не случилось!
– А если он сам убьёт меня?
– Нет. Пойми это, и всё!
– Но он же не любит меня.
– Спроси у него…
Она впиталась в землю под снегом. Алма упала на колени, и её руки начали разгребать снег на том, месте, где она только что стояла и таяла. Лёд кололся и царапался, пальцы и ладони покраснели, и когда она ими шевелила, то уже практически не чувствовали их! Там, под слоем наста, льда и снега была простоя замёрзшая почва, Алма была готова пуститься в сильнейшую истерику. Голова склонилась очень низко, подбородком она уткнулась в ключицу, одной рукой оперлась на почву, что бы ни упасть даже сидя на колеях, вторая, обхватила противоположное плечо в тупых попытках согреться, и почувствовать кусочек того тепла, которое только что ей подарила Бейра! Тут она огляделась вокруг, и ничего не смогла узнать, всё лишилось прежнего вида, Алма снова и опять не контролировала себя! Лёд! По всюду грубые кристаллы льда, одновременно прекрасные, но настолько пугающие девочку, особенно тем фактом, что это – она! Но на этот раз эффект был слишком сильным! Она заморозила, наверное, четверть леса! Девочка быстро поднялась со снега и побежала назад. Оставляя за место следов наледи! Она бежала действительно очень быстро, казалось, с той скоростью, с какой сегодня нёсся конь Глафнега, когда она его обогнала. Полушубок, накинутый на плечи, два раза едва не слетел, после чего девочка надела его в рукава, хотя он был ей немного велик, и свободно болтаясь, продолжал слетать даже так. Но не это волновало Алму, а ледяная дорога, образовывающаяся сзади! Она встала на месте, с разворота пыталась по урокам с Глафнегом разморозить лёд. Замерла, постаралась успокоиться, но не удалось. Её магия вырвалась наружу не тёплым паром, как было надо, а кипятком! Ливнем из кипятка!
– Нет! – наставив руку на этот «дождь», она уже не была уверенна ни в чём, и не хотела рисковать, но ливень двигался к городу! – Пожалуйста, нет!
– Ногаз! – услышала она знакомый голос, и доверившись ему, сжалась на земле, обхватив руками ноги, – Алма, успокойся, – голос Глафнега звучал мягко.
Обычно он ругался, когда у неё что-то не получалось, а теперь… он не кричит. Более того, в следующий миг она почувствовала, что дедушка сел рядом с ней. Тихий всхлип без дальних слёз, и Алма, развернувшись, обняла Глафнега. Его тёплые руки сомкнулись за спиной девочки, и согревали её. Это был не тот жар от прикосновения Бейры, но такой же приятный и успокаивающий.
– Я видела её, Глафнег, видела маму! Она была в лесу! – Алма шептала в его серую мантию, в которую всё больше зарывалась глазами, в удачливых попытках найти утешение и не заплакать.
– Ты её ещё не раз увидишь, обещаю!
Алма чувствовала запах дыма, набор ароматов дома, слегка табака, но этот запах был не неприятным. Маг мягко положил подбородок на голову Алме.
– Я хочу узнать больше о ней, но все, и она тоже, говорят, что я должна вспомнить всё сама. Скорее всего этому должны способствовать сны, но они никак не приближают меня к тому, что было. Хотя, возможно они как раз то и показывают, но в таком случае, я даже не хочу думать о том, что тогда было. Эти сны, но они очень страшные, а боль от них слишком реальна и ощутима!
– Алма, ты сильная, и ты справишься.
– В каком плане «сильная»? В том, что имею огромный запас магии и пускаю его… на это, – маг понял, что она имела в виду замораживание всего, что её окружало в неподходящие минуты, или горячий дождь.
– Ты сильная во всём, и просто справишься.
– Меня всё, что угодно может «ударить», и я упаду, нет сил устоять.
– Возможно, они тебе и не нужны, не бывает тех, кто не падал, а с той силой, с которой сыплются удары на тебя – удивительно, что ты стоишь, хотя и согнулась «пополам». Но никогда не считай падения, важно то, как часто ты поднимаешь, это сложнее, а значит в тебе очень много сил. А что касается магии, то ты сможешь овладеть очень сильным заклинанием.
– Каким же? – спросила Алма, хотя ей это сейчас было совсем не интересно.
– Потом, Алма, – мягко ответил Глафнег, за что девочка была очень благодарна ему. Она уже знала его три месяца, и никак не могла понять, что она такое сделала, и ей за это дали счастье, приходившее только вместе с магом и Доэлнором, изредка Титанией (но с ней скорее чувство внутренней защиты, спокойствие).
Алма почти согрелась. Потом услышала тихий и глубокий вдох мага.
– Evendance? Их тебе подарила леди Грекнивер?
– Да, те самые духи…
Он ещё сильнее прижал к себе девочку, которая гадала, можно ли этот день считать хорошим, удачным? Она видела этот страшный сон, то, как на её глазах уходит мама, и она ничего не могла сделать, никак не могла удержать! Но было гораздо больше хорошего, и те моменты, которые она сидела в комнате с близкими ей людьми, были почти такими же тёплыми и согревающими, как прикосновение мамы. Этот день, в который исполнилось десять, всё-таки, стал по-настоящему счастливым днём.