– Проснись и пой, спящая красавица, – сладко протянул кто-то рядом с ним. Проморгавшись, Шерлок увидел Мориарти. – Та-дам! – протянул тот с довольной улыбкой. – Сюрприз! Не ожидал, да?

Шерлок только вздохнул. Сколько еще этот тип будет ему досаждать? Так ведь и озвереть недолго. В висках стрельнула боль, и сыщик поежился от неприятного ощущения.

– В чем дело, Шерлок? Тебе плохо? – с притворным сочувствием осведомился Мориарти.

– Ну что ты, как такое возможно? – поспешил успокоить его Холмс. – Удар рукояткой пистолета по затылку - мое самое любимое развлечение.

– Я так и думал. А у меня для тебя подарок. Угадаешь какой?

– Ты решил застрелиться? – с издевкой спросил Шерлок, зацепившись взглядом за пистолет под пиджаком.

– Ну, Шерлок, – обиделся его противник, – прояви хоть немного уважения ко мне и воспользуйся воображением.

– Не нуждаюсь, – отрезал детектив. – Оно мне не нужно.

– Ты оскорбить меня решил?

– Как ты догадался?

– Да брось. Я ж с тобой ссориться-то не хочу. Я, можно сказать, тебе жизнь спасаю, – вкрадчиво мурлыкал Джим, с масляной улыбкой наматывая круги около сыщика, который почти что висел на крюке со связанными запястьями, едва касаясь носками ботинок пола. С такими успехами Мориарти мог бы выступать на Олимпийских Играх в качестве бегуна.

– Развяжи меня - я тебя обниму, – пообещал Шерлок голосом, не предвещавшим ничего хорошего.

– Зря ты так. Мы могли бы договориться. А так… похоже, не судьба. Так что свою Лиони ты уже больше не увидишь.

Шерлок пронзил Мориарти взглядом серо-зеленых глаз и взглядом весьма недобрым.

– Где она?

– Не так далеко, как ты думаешь. Кстати, если тебя это утешит, она задавала тот же вопрос о тебе. Правда, сейчас это уже не важно, – оборвал себя Джим и облизнул губы. – Скажешь что-нибудь напоследок?

– Да. Я тебя загоню в самый ад, – голос Шерлока поражал своим спокойствием.

– Будь так добр. А теперь маленькая риторическая загадка: считается ли раб рабом, если он не знает о рабстве?

– Да, – незамедлительно ответил Шерлок.

– А где же глубокомысленный философский спор? Ты говоришь всего-навсего это постной серое “да”? – разочарованно вздохнул Мориарти.

– Да, – повторил Шерлок.

– С тобой так скучно! Но пусть твоя милая возлюбленная все тебе растолкует, – Джим махнул рукой, дверь в комнату открылась, и вошла Лион. Лицо ее стало холодным и беспристрастным, просто каменная маска без единого проблеска души. Черты, прежде наполненные жизнестойкостью, потерялись совершенно, от них ничего не осталось. Черные глаза, похожие на два угля, смотрели равнодушно и безразлично. Вся фигура источала безразличность и хладнокровность. В правой руке она держала снятый с предохранителя кольт.

– Итак, приступим к финальному акту моего представления. Господи, как же долго я ждал момента, чтобы произнести эту фразу!.. Так, ладно, забудем… Как я уже упоминал ранее, в конечном счете должны остаться только я и твоя милая напарница, Шерлок, так что… Я начну, вы же не против? Конечно, нет, зачем я это спрашиваю? Твой друг, милая Лиони, – Джим вкрадчиво растягивал каждый звук, медленно покачиваясь на пятках и ожесточенно жестикулируя, – всего-навсего очередная ступенька на твоем пути, ничего не значимый человечишка. Ты - дочь своего отца, лучшего преступника из всех, которых я когда-либо знал. После меня. В тебе его кровь, и этого не изменить. Делай то, что она тебе велит. И помни нашу сделку.

Лион стиснула зубы и низко опустила голову.

– Лион, ты не он, ты другая, ты не убийца! – Шерлок, уяснив, к чему клонит Мориарти, сдавил кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

– Прости, Шерлок… – этот тихий голос обрушил на комнату давящую тишину, и сыщик внезапно понял, что проиграл, окончательно и бесповоротно. – Прости…

Лион резко раскрыла матово-аспидные глаза и, молниеносно подняв руку с пистолетом, выстрелила.

========== Глава 11. Конец - делу венец. ==========

– Прости…

Лион резко раскрыла матово-аспидные глаза и, в секунду подняв руку с пистолетом, выстрелила.

*

Рано или поздно нам всем приходится делать выбор. Иногда он влечет за собой хорошее, иногда плохое, а иногда разрушает все, включая нас самих. Когда ты стоишь на пороге, понимая, что ждет тебя впереди, если ты оступишься, если ошибешься и сделаешь неверный ход, все твои эмоции начинают кричать разом и так громко, что попросту оглушают.

Некоторые говорят, что любовь – подарок дьявола, существенный недостаток нашей жизни. Они утверждают, что никого не любя, ты избавляешь себя от страшной боли и становишься непобедимым. Не верьте таким высказываниям. Они ложны. Отгораживаясь от чувств, вы лишаете себя самого важного – вашей человечности, того, что делает вас непохожим на других. И временами, в самые важные и значимые моменты, ваше сердце, а отнюдь не разум сделает решающий ход, объявив шах и мат противнику.

Главная проблема в том, что ради любимых людей, мы готовы делать все что угодно и поступать слишком иррационально даже для нас самих и для наших убеждений…

*

Все шло как в замедленной съемке.

Кадр – открывается дверь, и входит Лион, в которой произошла такая перемена, что кровь стынет в жилах. Не девушка, а хладнокровная, бесчувственная, совершенно незнакомая персона.

Кадр – он замечает в ее руке кольт, снятый предохранителя. Указательный палец лежит на курке.