Лион, после того как не скрывая радости чуть ли не сбежала из больницы прямо в день выписки, заскочила в Скотланд-Ярд за удостоверением и оружием, купила на улице два букета — один из белых тюльпанов, другой – из такого же цвета гладиолусов – и, поймав такси, поехала на кладбище.

Небо расчистилось, по нему не проплывало ни одного, даже самого маленького облачка. Дул холодный ветер, пронизывавший насквозь и заставлявший зябко вздрагивать и ежиться, но Лион этого совсем не замечала. С еще перебинтованным левым запястьем, в своей старой бежевой куртке, брюках, армейских сапогах и с шарфом на шее она стояла неподвижно перед надгробной плитой с надписью:

“Джулия Амарита Грибзли

13 января 1980 – 22 сентября 2002

Любящая дочь, сестра и лучшая подруга

Покойся с миром. Мы о тебе не забудем”.

Скай опустила на мраморную могилу тюльпаны и посмотрела вправо, на другой камень, более новый.

“Мейли Антуанетта Грибзли

13 января 1980 – 28 февраля 2011

Любящая дочь, лучшая подруга

Ты навсегда в наших сердцах”.

Лион глубоко вздохнула, прикрыв глаза, и положила на землю второй букет, между цветов которого был спрятан золотой кулончик.

— Это твое, Лия, возвращаю… Я все-таки нашла его, девочки, — тихо произнесла она, откидывая набок непослушные вьющиеся волосы. – Я нашла вашего убийцу, и Хаймерд тоже мертв. Вы отомщены.

Рядом раздались шаги на скрипящем как старые половицы снегу. Девушка повернулась на звук и тут же отскочила в сторону, ощущая удары бешено заколотившегося сердца где-то в районе горла. Рядом с ней оказался Гарольд Грибзли! Правую руку он держал в кармане.

— Мистер Грибзли… — пробормотала Скай, лихорадочно соображая, что ей делать дальше: бежать за тридевять земель, сверкая пятками, или звать на помощь.

— Лион… — Что? Он назвал ее по имени? С чего вдруг такие перемены? – Я пришел просить прощения.

— Что?..

— Я вел себя как последний идиот. Я винил тебя, а ты вовсе не была виновата, ты пыталась их спасти, помочь им. Я прошу, нет, я умоляю, прости меня, если сможешь, конечно. Я знаю, я…

Он не договорил. Лион резко шагнула вперед и обняла пожилого человека.

— Ничего страшного. Я не сержусь, я все понимаю. Но я тоже хочу извиниться.

— За что? – старик отстранился и удивленно посмотрел на нее.

— Я должна была самолично арестовать Хаймерда за эти убийства, а меня кто-то опередил. Ему надлежало гнить в тюрьме, а он так легко отделался.

— Нет-нет, это ничего, – замотал головой Гарольд. – Да и не переживай по этому поводу. Я не злюсь, ведь это я его убил.

Скай побледнела, услышав это, а Грибзли быстро вытащил из кармана пистолет и прицелился в девушку. Но Лион еще не совсем утратила свои рефлексы, и кольт, вырванный из-за пояса, замер в сильных пальцах, ярко блеснув на солнце.

— Что вы делаете? – ничего другого ей в голову попросту не пришло.

— Я убил его, застрелил этого гада. Мне предложили оружие и возможность отомстить, и я сделал это, я не жалею.

— Мистер Грибзли…

— Пристрели меня, Лион, иначе я убью и тебя тоже. Я не хочу сидеть в железной клетке до конца своих жалких дней, лишенный моих любимых девочек! Либо ты, либо я!

Лион увидела, как он снял пистолет с предохранителя.

— Прекратите!

— Нет, нам пора все закончить!

— Кто вам предложил застрелить Хаймерда?

— Его имя тебе должно быть известно. Твой друг наверняка не раз упоминал о нем.

— О ком?

— Это был…

Тут девушка вздрогнула. По груди Гарольда поползла красная точка прицела. Старик посмотрел на нее, потом поднял на Лион полные ужаса глаза, и… грянул выстрел. Грибзли согнулся, выпустил оружие и обмяк. По его груди стремительно расплывалось кровавое пятно. Скай кинула пистолет и руками попыталась закрыть кровотечение.

— Вы меня слышите? Не теряйте сознание! Оставайтесь со мной! Гарольд!

Она надавливала на рану все сильнее, но кровь все текла и текла, не переставая. Мужчина умирал. Задрожали веки, сбилось дыхание. Он из последних сил вцепился детективу в плечо и притянул к себе.

— Мориар-ти… — прошептал ей на ухо слабеющий голос. Голова запрокинулась, руки упали. Глаза невидяще уставились в небо наверху, зрачки расширились.

— Нет… – Лион с отчаянием нажимала все сильнее, но это было бесполезно. Откуда-то как из ватного тумана до нее донесся вой сирен, чьи-то крики, кажется, это был Шерлок. “Что он тут забыл, а?” Это было ее последней осмысленной мыслью в тот час.