– В ФБР? – насмешливо поинтересовался Шерлок.

– Да, - кивнула Лион. – Пусть разбираются там.

– А разве Зубр не сказал тебе, что это представление, где главные роли для вас двоих?

– Мне совершенно наплевать, что он там говорил. Люди вообще много болтают, я что, должна это все слушать и запоминать? У меня в голове нет места для всякого барахла, без него как-нибудь обойдусь. Многоречие свойственно человеческому скудоумию, и болтливы те, кто не умеет думать. Зубр - убийца, это да, но он только убийца. И не больше.

– Правда что ли? – в голосе мужчины засквозило ехидство. – Там в кабинете, на улице и еще на крыше мне так не показалось. У тебя есть личный повод его ненавидеть, и это ставит Зубра выше твоих принципов.

– Шерлок, я не буду заниматься этим делом, я найду другой путь, – и Лион, развернувшись, зашагала к дверям.

– Этот другой путь тебя убьет! – внезапно закричал ей вслед Шерлок.

Скай замерла, потом медленно повернулась и взглянула детективу прямо в глаза.

– Но принесет меньше смертей… – тихо сказала она и скрылась в пестрой толпе…

*

Лион шла, нет, даже почти бежала по улице. Не застегнув пальто, не обращая никакого внимания на волосы, которые от порывов ветра падали со лба и мешали видеть, она куда-то направлялась. Пальцы окоченели от холода, лицо тоже замерзло, но Скай игнорировала все это и продолжала идти. Где-то через полчаса она свернула знакомый угол, миновала несколько темных, даже в дневное время дворов, перепрыгнула через железную решетку и очутилась перед массивной железной дверью в старой обшарпанной стене заброшенной многоэтажки.

По обе стороны прохода стояло двое мужчин. Видок у них был, мягко говоря, не особо дружелюбный. У одного заплыл глаз, видно, он совсем недавно дрался, у второго разбита нижняя губа и бровь, кое-как перебинтовано левое запястье. “Хреновые у них тут врачи”, - отметила про себя Лион.

Но на размышления у нее много времени не было. Как только мужланы, недавно побывавшие в переделке, заметили девушку, на их “слегка” подпорченных лицах нарисовались широченные улыбки до самых ушей. Учитывая повреждения на передних частях черепа, это было зрелище не для слабонервных.

– Эй, погляди-ка, Боб, – воскликнул один из них, тот что повыше и в замшевом каштановом пиджаке. Бывшим когда-то таким, – это ж наша Царапка!

– Я вижу, не ослеп еще, – буркнул его товарищ, одетый в костюм какого-то строителя. – У меня пока что один окуляр все равно работает исправно!

– Не обращай на него внимания! – отмахнулся от Боба Марвин (это имя первого… м… охранника) и подмигнул Лион. – Бориска не с той ноги сегодня встал.

– Зато ты сейчас у меня ляжешь. Причем надолго! – угрожающе прорычал Боб.

– Не, Царапка, ты только послушай его, – завопил Марвин, между тем как Лион, достав из кармана марганцовку, принялась мазать потерпевшего амбала.
– Идем мы с ним вчера по улицам, вроде все мирно-спокойно. На перекрестке какие-то четыре некрасивых пацана привстали на дороге как шлагбаумы, держат в граблях карсеты, пушки и сами такие смелые с понтом на рожах сделать нам нехорошо. Так этот Божий одуванчик, ни разу не подумав, пожал им с ходу в челюсть! Они от такого “здрасте” пообронили свой металлолом, схватили руки в ноги и до хаты – набрать еще пять-семь солистов для ансамбля. Так надо ж бежать! Ан нет, он встал столбом и губами хлопает.

– Марвин, мать твоя мартышка, закрой рот с той стороны! Не видишь, что доктор работает, – попытался заткнуть приятеля Боб.

– Да мне, в принципе, не мешает, – отозвалась Скай.

– О, вот видел - интеллигентный человек, – заявил Марвин.

– Я те щас такую интеллигентность на морде нарисую!..

– Мальчики, мальчики, бои без правил отложите на потом, ладушки? – Лион убрала флакончик обратно в куртку и поежилась. – Я здесь вообще-то по делу, так что, если вы непротив, я, пожалуй…

– Ах, да-да, – спохватился Марвин. – Что-то мы с тобой заболтались совсем. Сейчас, уно моменто, – и парень, повернувшись назад, треснул кулаком по железке. – Эй, Дарвин, открывай! К нам Царапка в гости пришла, – ответа не было.
– Гараж! Проснись, мужик! Ты оглох вконец?

– Шо? Царапка? Идить твою некуда! – удивленно заматерился кто-то с другой стороны. Дверь заскрипела, открылась, и на пороге появилось нечто. Длинные русые волосы, разлохмаченные до невозможности, с головы перемещались на плечи. Глаза, покрасневшие от недосыпания, и, судя по аромату, которым от него разило так, что умереть не встать, парень вчера наклюкался в стельку. Одето это “нечто” было в серую, в некоторых местах порванную, майку и поношенные джинсы. На шее висела массивная цепь с черепом.