Очертания мягкой мебели, так и манящей на ней посидеть, заставили меня зайти внутрь, тихонько прикрыв за собой дверь. Все же, бродя по коридорам, я немного устала, и голова начала сильно гудеть. Немного посижу, отдохну и пойду. Я присела на диванчик, стоящий спиной к двери и распустила волосы. Как же хорошо! Может, прилечь ненадолго… Так же быстрее отдохнется. Не думаю, что на Балу меня кто- то хватится, буду только мешать. Да и выслушивать гадости надоело…

Я удовлетворенно растянулась на диванчике, на котором обнаружилась к тому же миленькая маленькая подушка, и провалилась в сон.

Меня разбудил стук двери и звуки мужских голосов. Я едва удержалась от того, чтобы не вскочить с дивана сию секунду. Вошедшие закрыли за собой дверь, но не стали зажигать свет. Я вжалась в диван в надежде, что меня не заметят и уйдут.

— Мы перехватили их у северной стены. Один из них неосторожно наткнулся на “мину", сработала ловушка, и мы получили сигнал, — торопливо сказал один из вошедших. Что-то в этом высоком голосе показалось мне смутно знакомым. Кажется, я недавно слышала его обладателя, вот только где…

— Неслыханная дерзость, пытаться пробраться во дворец во время Бала, зная, сколько здесь будет собрано охраны. Сколько их было? — второй же голос был совершенно иным, умеренно низким, бархатистым, слово обволакивающим. Мне отчаянно захотелось увидеть обладателя, но чутье подсказывало, что лучше мне было не высовываться.

— Трое. Все убийцы высшего класса, и все Асторийцы; мы потеряли пятерых сотрудников и одного штатного мага, прежде чем нам удалось их скрутить. Двое убили себя при сопротивлении, третьего удалось оглушить прежде, чем он смог проглотить отравленную капсулу. Но я не думаю, что мы сможем что-то из него выбить, на его сознании стоит такой мощный блок, что попытка вмешательства может вообще лишить его памяти… Конечно, мы в полиции сделаем все возможное, — учтиво добавил мужчина и я наконец вспомнила, откуда знала этот голос. Генри фон Страйтенсон, начальник полиции! Не раз слышала и видела его выступающим по волшевизору. Вот это я влипла! Зато, как выглядит он, я знала: светловолосый и мускулистый, с яркими голубыми глазами и слащавым лицом красавчика, начальник полиции был просто ожившей мечтой половины Прайера, а то и всей Империи.

— Нужно еще раз проверить периметр. Отправьте придворных магов обновить защиту… В моем кабинете есть артефакты обнаружения, сейчас я их вам передам…

Покрывшись холодным потом, я лежала, не шевелясь и молилась богам, чтобы они развернулись и ушли. Но боги или спали, или были заняты более интересными делами, чем выслушивать и исполнять мои просьбы.

— Идан? — раздался недовольный голос прямо у меня над ухом, в котором я узнала собеседника Страйтенсона. — Я же просил тебя идти в свою комнату, а уж никак не в мой кабинет… Вставай немедленно.

В голосе хозяина кабинета прозвучали такие повелительные ноты, что я при всем желании вряд ли бы осталась на месте, так что я немедля подскочила и застыла в глубоком реверансе, без малейшего понятия, как я буду объяснять свое присутствие тут.

— Да-да, в то время, как на тебя тут покушаются толпы убийц. Поразительная беспечность, эдак ты Уилберта в могилу раньше времени сведешь, да, мой друг? — поддакнул ему голос начальника полиции.

— Ты сменила платье? — удивленно спросил обладатель бархатного голоса. — Неужели тебе не понравилось то, что я заказал? И где только ты его откопала… — мужчина подошел ко мне и легким жестов пальцев приподнял мою склоненную голову.

— Ты не Идан, — бархат в голосе превратился в сталь, а я наконец получила возможность рассмотреть его обладателя. Им оказался высокий мужчина лет тридцати, с хищным лицом, блекло-серыми глазами и темными слегка волнистыми волосами до плеч. Одет он был в простой, но элегантный черный костюм, а из украшений лишь алел королевский орден на перевязи. В мужчине без труда угадывался человек, который занимал очень высокий пост и привык командовать. Чем-то он напомнил мне леди Ванессу де Инжеборг, она тоже любила носить простые вещи, обладая непомерной властью. Она говорила, что разряжаются только шуты, чье положение шатко, стремясь этим скрыть свое невежество. Я же тогда вспомнила о своих родителях, любящих шумную показуху.

Тот, кого, судя по реплике Генри, звали Уилбертом, быстро отступил от меня и положив руку на эфес меча, который висел на поясе, спросил: — Кто ты и что ты здесь делаешь? Генри, быстро проверь гостиную на “жучки”.

— Прошу прощения, что нарушила ваш покой, милорд. Меня зовут Гризельда, я дочь графа Роберта фон Эргенсона, — с трудом проговорила я, потому что голос, вопящий в ужасе под сверлившим меня взглядом серых глаз, в лунном свете казавшихся почти белыми, забился в глотку куда подальше. Я бы и сама желала спрятаться от них где-нибудь далеко, желательно в другой стране. — Мы были приглашены на Цветочный Бал… Простите, я не желала подслушивать вас намеренно. Просто искала место, где можно было бы отдохнуть от суеты, случайно увидела приоткрытую дверь и зашла в нее…

— И случайно приоткрытой оказалась дверь в гостиную перед моим кабинетом? Я лично запер ее, перед тем, как уйти, к тому же поставил магическую защиту, — мужчина не собирался так легко мне верить. — Генри, кстати, это же ты отпирал дверь… Неужели тебя ничего не насторожило?

— Признаю, мой промах, — отозвался Страйтенсон. — Правда, я решил, что ты в суматохе забыл запереть ее. Меня самого новости застали прямо в сортире, едва вспомнил, что надо натянуть штаны, а то побежал бы без них… Ох, простите, забыл, что здесь леди, — он коротко усмехнулся.