Тем сильней ослепляла их жадность и всё больших богатств им хотелось.

Как ни звал царь Сколот их продолжить путь к покинутым жёнам и детям,

Отвечали, что мало собрали они даней любимым в подарок.

Отлагая отъезд год за годом, собирали добычу сколоты

Тридцать лет на нагорьях мидийских. Родились у них дети и внуки

От рабынь и наложниц-южанок, и всё реже они вспоминали

О покинутых в крае полночном прежних жёнах и детях любимых.

И однажды царевич Партатий, сын любимый седого Сколота,

Объявил, что решили навеки на мидийских нагорьях остаться,

Что давно для них стали родными, молодые сколоты, отцы же,

Что вздыхают с тоскою по снегу и холодным степям полуночным,

Уходить туда могут хоть завтра. Обещал Киаксар, царь мидийский,

Удалому Партатию в жёны свою дочь, что прекрасна как Небо.

Станет звать Киаксар его сыном и Мидийское царство подарит.

Покачав головой поседелой, царь беспечному сыну ответил:

"Милый сын мой, не верь Киаксару! Ждёт тебя в его доме ловушка!

Не отдаст Киаксар тебе царство! Не жену, а погибель найдёшь ты

На пиру во дворце Киаксара - сам погибнешь и братьев погубишь!

Чует злую беду моё сердце: вас вином напоит царь мидийский,

Сам же крови сколотской напьётся..." Но напрасны мольбы его были -

Над тревогой отцовского сердца молодой удалец посмеялся

И, толпою друзей окружённый, за невестой прекрасной помчался

К Киаксару, не ведая страха. А наутро, когда над горами

Заалела заря на востоке, прискакали под табор сколотский

Сотни всадников в шапках мидийских. Раскрутивши за длинные косы,

Они в ноги сколотам метнули от царя Киаксара подарок:

Сотни юных голов неразумных, умерщвлённых злодейски сколотов.

Среди них по земле покатилась и глава, что вчера ещё гордо

Нёс на шее могучей Партатий, - зря он сердцу отца не поверил!

С головами детей убиенных их отцы подступились к Сколоту,

Призывая вести их немедля на коварных мидийцев войною,

Ведь огонь, что сердца им сжигает, вражьей кровью гасить подобает.

Обведя своих воинов старых полным скорби и горечи взглядом,

Остудил царь Сколот их желанье на мидийцев немедля обрушить

Меч кровавый жестокого мщенья: "Слишком мало нас, други, осталось,

Чтоб грозой налететь на мидийцев. Слишком много соратников наших

Схоронили мы здесь за те годы, что не видели землю родную.

Наши дети, что здесь народились и остаться навек пожелали,

Все погибли по воле Папая - нам на горе сбылось их желанье!

Нам же, видно, пора наступила горы эти скорее покинуть

И к родным очагам возвратиться. А за наших детей, здесь убитых,

Отомстят наши храбрые внуки, когда время для мести настанет..."

Старики своё сердце смирили, покорившись решенью Сколота,

По сынам своим справили тризну, после лагерь походный свернули

И на север отправились споро по дорогам почти позабытым.

И хоть мало сколотов осталось, а обоз их ломился богатством,

Имя громкое воинов грозных им служило надёжной защитой.

Долог путь был по узким теснинам меж равниной морской и Кавказом,

Что, вздымаясь отвесной стеною, делит Землю на Юг и на Север.

Наконец расступилися скалы, открывая родные просторы,

На которые с радостным плачем устремились седые сколоты.

Только вдруг старики увидали ров глубокий, им путь преградивший,

За которым стена возвышалась. Сотни воинов юных, безусых

Со стены той грозили оружьем старикам, удивлённым немало

Неожиданной этой преградой. На приказ стариков пропустить их,

Молодые ответили дерзко грубой бранью, насмешливым свистом

И советом уйти, пока целы, за высокие горы обратно -

Здесь давно они всеми забыты! Не стерпевши жестокой обиды

От юнцов безбородых, безусых, поседевшие в битвах сколоты

Устремились на штурм укрепленья, чтоб телами насмешников дерзких

Ров глубокий наполнить до верха. Только мало сколотов осталось,

А противников впятеро больше, и сколотское грозное имя,

Видно, здесь никому не знакомо! Безбородое племя отважно

Отразило атаку сколотов. Старики отступили уныло: