– Не болтай, - бросил Виктор, с размаху опуская кулак на затылок двойника.

Лифт оказался - привет мистеру Доджсону - не совсем тот же самый. Оба экрана были подернуты рябью, панель управления разрисована маловменяемыми символами, и еще - кабину потихоньку наполнял усиливающийся скрежет, хотя никакого движения не чувствовалось.

А потом из поцарапанной решетки динамика раздался Голос - и Виктор зажал уши руками.

– Значит, по правилам играть не хотим.

Голос был слишком громким, составленным из кусочков чужих голосов, иногда по кусочку на слог, со случайной интонацией.

– Это запрещено, - сказал Голос.
– Выходи.

Скрежет прекратился, двери дрогнули, медленно раздвинулись в стороны - и Виктор увидел продолжение своего кошмара.

Зеркальный коридор.

Чуть ниже кабины лифта, квадратный, темный, он уходил прямо в бесконечность, никуда не сворачивая. Из коридора доносилось негромкое шуршание - словно море где-то далеко на пляже осторожно шевелило гальку.

– Выходи, - потребовал Голос громче, хотя громче, казалось, было уже некуда.

– Туда?
– Виктор собрался с духом и выпалил: - Да иди ты!

– Не я - ты.
– Голос, видимо, не разобрался со значением этой идиомы.
– Выходи. Надо играть по правилам.

– Я не играл!
– крикнул Виктор.
– Дай правила, тогда посмотр!..

Кабину тряхнуло.

– У тебя нет выбора.

Двери дрогнули, явно собираясь закрыться и замуровать его навсегда. Виктор поспешно выскочил наружу.

Снаружи никаких дверей не было. Просто вырезанный в пространстве прямоугольник, в котором виднелась кабина лифта. Когда этот прямоугольник, скрежеща, принялся закрываться, двойник Виктора приподнял голову. Выражение непонимания на его лице сменилось выражением ужаса...

А потом двери, которых по эту сторону лифта не было, сошлись, и Виктор остался один, если не считать кучи отражений в плохо пригнанных друг к другу неровных четырехугольниках, из которых состояли стены.

Один.

Он потер щеку, потом сунул руки в карманы и медленно побрел вперед.

Безымянный забился в угол лифта, тараща глаза на выгнувшееся зеркало. Черная жижа медленно стекала вниз.

– Ты все-таки не справился, - сказал Зеркальный Владыка.

– Я... Позвольте мне... Я еще раз...

– Конечно.
– Голос Владыки стал мягче и женственнее.
– Обязательно. Но - не сейчас. Ты не готов. Значит, нам надо тебя подготовить. Дать тебе сил. Научить действовать безошибочно.

– Да, я... Я научусь...

Лифт перестал скрежетать и остановился, мелко-мелко дрожа.

– Встань, - приказал Владыка.

Безымянный вскочил - и ухватился за стену, чтобы не упасть. Перед глазами плыло.

Стена под его рукой дернулась и отъехала в сторону. Дверь, черт...

– Выходи.

Безымянный помедлил секунду и шагнул в Дом Зеркала.

3 - Зеркальный лабиринт

...Туалет в 'Красном Черте' был так себе. Сначала Виктору никак не удавалось найти писсуар, да и будучи найденным, тот стремился куда-то улизнуть. Иногда свет гас на секунду или две, и это очень мешало сосредоточиться. От шума воды жутко клонило в сон. Потом оказалось, что раковина умывальника находится слишком высоко, с колен не достать, и пришлось подниматься на ноги. А в довершение всего зеркало вместо физиономии Виктора показывало черт знает что. Например, обтянутую джинсой попку давешней танцовщицы. Виктор попытался найти кнопку переключения программ, не нашел и прижался лбом к прохладному стеклу, закрыв глаза. Вздремнуть бы...

Кто-то подергал ручку двери.

– А-а-адну мину-у... тщку!
– отозвался Виктор и попытался отлипнуть от зеркала.

Не получилось. Оно вцепилось и держало мертвой хваткой.

– Что за?..
– нецензурно удивился Виктор.

Вместо ответа зеркало, тихонько похрустывая, принялось втягивать его в себя.

– Э! Э, отстань!

Он уперся руками в раковину и подумал, что вот сейчас, наверное, сорвет зеркало со стены и тем самым увеличит свой счет тысячи на полторы-две-три. И действительно, сорвал.

Секунду или две Виктор постоял с запрокинутой головой и прилипшим ко лбу зеркалом, а потом оно издало всасывающий звук и упало вниз.

Долгий звон разбитого стекла откуда-то издалека.

Виктор стоял, нелепо отклонившись назад, крепко зажмурившись и расставив руки в стороны для равновесия. Ему казалось очень важным сохранять равновесие. И страшнее всего сейчас было - упасть.

Виктор осторожно открыл глаза.

Над ним клубился густой туман. Иногда он сам собой - ветра не было - расступался, и тогда в небе виднелись нечеткие очертания огромного лабиринта.