Затекла шея. Виктор осторожно выпрямился - и увидел еще один лабиринт, что раскинулся перед ним переплетением узких изломанных тропинок. Ограничен он был все тем же туманом, сквозь который проглядывали контуры нескольких башен или каких-то подобных строений. Сказать с уверенностью, что это, было невозможно: контуры все время смещались, а одна из башен вдруг распалась на глазах, когда сквозь нее пронеслась длинная извивающаяся тень.

– Офигенный трип!..

Захотелось сесть. Виктор глянул вниз, и вся посторонняя химия, которую он недавно закинул в организм, в момент умолкла, сметенная адреналиновым ударом.

– Гос-с-сп!..

Он присел и уперся руками в то, на чем он стоял. Это была не тропинка. Это была верхняя часть стены, сантиметров, может быть, тридцати шириной, гладкая, не скользкая на ощупь.

Голова закружилась.

– Ну и куда?..
– простонал Виктор.

Наверное, самым простым выходом из лабиринта было бы шагнуть в туман, но даже до него сначала надо дойти. А прыгать вниз казалось бессмысленным: стены были не настолько высоки, чтобы испугаться, и не настолько низки, чтобы не покалечиться в случае особого, предписанного ему каким-нибудь дурацким гороскопом невезения.

– Чтобы я... еще раз...

Лабиринт наверху был отражением того, что внизу. Виктор запрокинул голову и даже нашел в тумане самого себя: дрожащую черную букашку, прилипшую к одной из линий, обозначавших стены. Но под поверхностью того, верхнего лабиринта что-то двигалось. Что-то большое...

Длинная темная тень добралась до букашки на потолке, покружилась вокруг нее, на пару секунд исчезла - и вдруг под ним распахнулась неправильной формы дыра, и отражение Виктора ухнуло в нее.

Оригинал поперхнулся, опустил голову и медленно пополз вперед.

Сколько Виктор так продвигался по стене, он не знал. Здесь само понятие времени потеряло всякий смысл. Иногда где-то вдалеке кто-то кричал - гневно, отчаянно, испуганно - или бормотал что-то неразборчиво на незнакомом языке. Один раз до него донеслось гулкое басовитое стрекотание - такие звуки мог бы издавать кузнечик размером с овчарку. Пару раз Виктору казалось, что он ощутил неприятный запах разложения. И один раз увидел, как вдалеке поднялась ослепительно сверкающая башня, сложенная из миллиона осколков зеркал, постояла так - и рухнула плашмя. Виктор сжался, ожидая оглушительного шума, но так ничего и не услышал.

Его не оставляла мысль, что он сам - так называемое 'физическое тело' - валяется сейчас распластанное на полу туалета 'Красного Черта' и что надо бы как-то в это тело вернуться, пока сотрудники клуба не принялись ломать дверь и не повесили на него все расходы.

– Погулял, называется, - бормотал он, ползя.
– Отдохнул, блин...

И в то же время он знал - откуда-то - что все происходящее сейчас реально.

Виктор медленно приближался к помещению, образованному шестью сходящимися стенами, с проходом там, где должна была быть седьмая. Оно находилось чуть справа; пришлось, бормоча мольбы вперемежку с ругательствами, пятиться назад до первой же развилки.

Добравшись до колодца, Виктор заглянул туда - и моментально заткнулся.

Стены и пол в комнате-колодце были грязно-серого цвета, в темных разводах. По центру комнаты на полу лежало - или было встроено - круглое зеркало диаметром раза в два больше крышки канализационного люка, и к нему от входа в комнату вела зеркальная дорожка. Поверхность зеркального круга была на удивление мутной. Это было зеркало - но оно ничего не отражало, как кусок льда. А у входа в комнату, прижимаясь спиной к стене и стараясь слиться с ней, стоял... человек. Небольшого роста, с серой кожей и белыми волосами до плеч, на узкие плечи был наброшен серый, в цвет стен, плащ, черный суспензорий и черные ботинки. На загодя поднятую для удара правую руку стража была надета черная перчатка с торчащими из нее проводами. В сторону Виктора страж не смотрел, хотя наверняка слышал, как тот бормотал. Похоже, он был уверен в том, что никаким другим путем в охраняемую им комнату проникнуть невозможно.

Виктор не считал себя хорошим бойцом. Кроме того, в отличие от серокожего, при нем не было оружия. Можно было подобраться к нему по стене - но если он услышит...

И тут Виктор понял, что нужно делать.

Неспешно - а куда спешить, когда стоишь посреди бесконечности среди кучи фрагментарных двойников?
– двигаясь по зеркальному коридору, он раз за разом прокручивал в голове эту сцену. Воспоминание обрывалось воистину хэмингуэевским прыжком. И серое лицо стража: большие навыкате глаза с красными зрачками, небольшой бугорок с двумя отверстиями на месте носа, приоткрытый безгубый рот... электрическое сияние вокруг перчатки.

Потом - пустота. И теперь у Виктора были довольно серьезные сомнения, что в этой пустоте осталось еще что-то.

Дома он оказался сразу, как только...

Что? Надул этого стража?

Сыграл не по правилам?

– Эй, ты!
– заорал Виктор.
– Я не собирался с тобой играть! Выпусти меня!

Коридор ответил негромким тревожным дребезжанием.

– Ты слышишь меня?!
– Виктор ударил кулаком в стену.

Руку до самого локтя обожгло жутким холодом. Охнув, Виктор принялся растирать ее. На стене в месте удара остался мутноватый отпечаток руки. Оглянувшись назад, Виктор обнаружил цепочку оставленных им следов, и над ними начинал куриться парок. А пятно под ногами потихоньку росло.