потревожив своим отходом никого. Вечером герцог Парн ещ раз лично проверил

размещение бойцов в помещениях корабля и только после этого направился спать в свою

каюту.

Чтобы избежать ненужных встреч с кем бы то ни было, самое узкое место

Западного Пролива проходили глубоко ночью, дождливой и хмурой. А ближе к утру в

каюту Эрга постучал матрос.

– Ваше Высочество, полчаса назад с полузатопленной шлюпки мы подобрали

рыцаря. Ни на какие наши вопросы он не отвечает, а только требует встречи с Вами.

Говорит, что прибыл к Вам. Что с ним делать?

– Кто ему сообщил, что я на борту.

– Никто, Ваше Высочество. Он сам заявил, чтобы его отвели к Вам, едва поднялся

на борт.

Это было невозможно. О маршруте и времени выхода корабля знали всего

несколько человек, членов Королевского Совета. И вдруг - какой-то посланец. В том, что

это был посланец, Эрг не сомневался ни секунды. «Неужели что-то случилось? Только

при чрезвычайных обстоятельствах возможно среди ночи отправить человека в лодчонке

к оконечности мыса Шпора.»

– Что ж, если требует встречи, тогда приведите его.

У вошедшего были связаны за спиной руки, и в сумраки каюты его лицо, скрытое

спадающими вперд мокрыми прядями волос, разглядеть было сложно. Эрг взял свечу и

подошл к человеку, ожидающему с опущенной головой. Когда до него оставался всего

один шаг, человек поднял голову и резким кивком смахнул волосы с лица.

– Может быть, для начала ты прикажешь развязать мне руки?

217

Довольная торжествующая улыбка сияла на губах Кор, чьи глаза он узнал

мгновенно.

– Сумасшедшая девчонка!
– только и вымолвил юный герцог. И не ясно, чего было

больше в его голосе: осуждения, восторга, сожаления, радости, испуга, нежности или

горечи.

1992-1997 гг.

Уфа - Миасс

218