Гэнси произнёс:

— Я не достаточно хорошо понимаю магию.

Ронан вставил:

— Пэрриш понимает.

— Нет, — возразил Адам. — Не думаю, что понимаю.

— Лучше, чем кто-либо из нас, — настаивал Ронан. — Подкинь нам идею.

Адам пожал плечами. Он сжимал вместе руки так крепко, что костяшки побелели.

— Может быть, — начал он, затем остановился. — Может быть, ты сможешь умереть, а потом вернуться. Если мы используем Энергетический пузырь, чтобы убить тебя каким-нибудь образом, не повредив твоё тело, это бы спровоцировало задержку времени, как 6:21. Минута проигрывается снова и снова, так что, не знаю, ты бы не ушёл слишком далеко от тела. Не стал бы слишком мёртвым. А потом... — Гэнси слышал, что Адам выдумывает, пока продолжает рассказывать правдоподобную сказку для Ронана. — Это должно происходить в Энергетическом пузыре. Я мог бы войти в транс в пространстве грёз, пока Блу бы всё усиливала, и во время одного из порывов времени мы могли бы велеть твоей душе вернуться в тело, прежде чем ты действительно погибнешь. Таким образом ты бы выполнил требования к жертве и умер. Ничего не говорит о том, что ты должен оставаться мёртвым.

Повисла долгая пауза.

— Да, — сказал Гэнси. По факту. — Это кажется правильным. Достаточно по-королевски для тебя, Ронан? Не мученичество, Генри?

Они не выглядели взволнованными, но они выглядели готовыми, а это всё, что имело значение. Они просто должны были желать верить в это, а не действительно верить в это.

— Давайте поедем в Энергетический пузырь, — предложил Гэнси.

Они только двинулись назад к машинам, когда Адам напал на Ронана.

Глава 59

У Ронана ушло слишком много времени, чтобы осознать, что Адам его убивал.

Руки Адама сомкнулись на шее Ронана, давя на его артерии большими пальцами так, что костяшки побелели, глаза закатились. Ронан видел происходящее вспышками; его тело уже минуту находилось без воздуха, и это сказывалось. Он чувствовал пульс в глазных яблоках.

— Адам? — требовательно окликнула его Блу.

Часть Ронана всё еще думала, что произошла ошибка.

Он урвал глоток воздуха, пока они вдвоём отступали к соснам, окружающим место для пикника. Остальные кружили вокруг, но Ронан не мог сосредоточиться на том, что они делали.

— Борись, — прорычал Адам Ронану, тонко, отчаянно, словно животное, которое схватили за горло. Однако в то же самое время, когда его голос протестовал, тело прижало Ронана спиной к стволу сосны. — Ударь меня. Сбей с ног.

Демон. Демон действовал его руками.

Каждый удар сердца Ронана был шарниром в поезде, сходящем с рельс. Он схватил Адама за запястья. Они показались ему хрупкими, окостеневшими, холодными. Выбор стоял между смертью и причинением вреда Адаму, то есть выбора не было вообще.

Адам неожиданно потерял равновесие, упал на колени, но быстро поднялся на ноги. Генри отскочил назад, когда Адам попытался вцепиться ему в лицо, что казалось ужасающе неправильно. Ни один человек так бы не дрался, а это существо, владеющее его руками и глазами, не было человеком.

— Остановите меня! — умолял Адам.

Гэнси схватил Адама за пальцы, но тот легко их высвободил. А потом вцепился ими в ухо Ронана, пытаясь оторвать его, а другой рукой ударил Ронана в челюсть, рванув её в другую сторону. Его глаза пристально смотрели налево, в ожидании неожиданностей, которые могли бы его остановить.

— Остановите меня...

Страдания представляли собой разорванную на кусочки бумагу. Ронан думал о том, насколько это больно, а затем он позволил себе погрузиться в болевые ощущения ещё глубже, и высвободился из захвата Адама. Блу, воспользовавшись возможностью, бросилась вперёд и схватила Адама за волосы. Адам мгновенно развернулся и, нанеся быстрый, острый удар, заставил разойтись её швы.

Блу выдохнула от шока, когда с века снова чернотой закапала кровь. Гэнси оттащил девушку, прежде чем Адам успел бы ещё раз её оцарапать.

— Просто врежьте мне, — жалобно просил Адам. — Не позволяйте мне это делать.

Казалось, должно быть просто: их было четверо на одного Адама. Но никто из них не хотел вредить Адаму Пэрришу, и неважно, насколько злобным он стал. А демон придал конечностям Адама суперсилу: его не заботила ограниченность возможностей человека, которому они принадлежали. Ему было плевать на боль. Ему было плевать на последующую жизнь. Поэтому костяшки Адама пролетели мимо Ронана и без малейшего колебания врезались в ствол сосны, в то время как сам Адам ахнул от боли. Общее дыхание окружило их белой пеленой, напоминающей облако пыли.

— Он собирается сломать Адаму его чёртовы руки, — сказал Ронан.

Блу схватила Адама за одно запястье. Раздался ужасный треск, когда Адам развернулся в противоположном направлении и выхватил у неё из просторного кармана свитера складной нож. Лезвие обнажилось.

Он привлёк их полное внимание.

Его закатившиеся глаза, контролируемые демоном, сосредоточились на Ронане.

Но Адам — настоящий Адам — тоже сосредоточился. Он оттащил своё тело подальше ото всех, уронив себя на лавку для пикника, а потом проделал это ещё раз, пытаясь попасть по руке, держащей нож. Когда он успешно прижал её своим весом, другая рука карабкалась наверх. Быстро, словно кошка, она царапала-царапала-царапала его собственное лицо. На коже в мгновение ока бисером выступила кровь. Рука вонзалась сильнее. В наказание.