— Ты мой маленький ученый! — пьяненько восхитилась Ирина и уронила вилку на пол. Официант принес ароматное фрикасе и поставил перед ней.

— Я не маленький и не ученый. — Соня невозмутимо вытерла рот салфеткой. — Во мне метр семьдесят восемь, и диплом психолога у меня лет пять пылится в комоде. Просто я специально интересовалась этим вопросом. Понимаешь, как-то легче спать с мужчиной, зная, что это просто гормоны.

— Долой гормоны. — Ирина стукнула рюмкой по столу, и хрустальная ножка разбилась.

Рядом тут же бесшумно возник официант, молча смел осколки на поднос, поставил новую рюмку и исчез.

— И все-таки мне не хочется прыгать с парашютом. Уж лучше любовь.

— Ты полагаешь? — Соня хмыкнула. — Посмотри на себя. От любви на стенку лезешь. В одиночку бутылку осилила и еще хочешь. И после этого говоришь, что парашют — это опаснее. Бред! Если хочешь знать, любовь просто можно вызвать, как «скорую помощь».

— Глупости.

— А ты послушай. Например, ты пришла в клуб и начинаешь танцевать. У тебя отличное настроение, ты попрыгала, и результат — сердце бьется учащенно. Твоя лимбическая система…

— Ты попроще говорить можешь?

— Это твой эмоциональный центр, который отвечает за все эмоции. Так вот, эта система неправильно тебя понимает. Сердце стучит? Ага! Нужно производить адреналин. А тут мимо тебя проходит заурядный такой мужичок. И ты на него западаешь, просто потому, что ты была к этому физически готова.

— Ты хочешь сказать, что можно влюбиться просто потому, что организм готов?

— Что-то в этом роде. Мне говорили, что после просмотра фильма ужасов женщину можно брать, не отходя от кассы. Страх усиливает выброс гормонов в кровь, а их надо куда-то девать. А тут мужчин рядом…

Ирина задумалась.

— Значит, по-твоему, я влюбилась в Смирнова, потому что у меня гормоны расшалились?

— Было полнолуние. Ты в это время эмоционально неустойчивая. Это раз. Ехала в машине, небось гнала вовсю?

— Ну, — подтвердила Ирина. — На дороге попался один му… мужик придурковатый. Хотелось покататься.

— Ага! Нервишки пощекотать решила. И обрызгала неизвестного на автобусной остановке. Вот тебе два. И совершенно неважно, кем он оказался. Просто попался тебе в нужном месте в нужное время.

— Логично. — Ирина стащила еще одну оливку. — Только как ты объяснишь, что сама на него запала у меня на даче? Не помнишь?

— Может, слишком много выпила? — легкомысленно пожала плечами Соня. — Короче, не бери в голову. Любовь — это болезнь. Но рано или поздно ты выздоровеешь.

— А я не хочу выздоравливать. Я напиться хочу, а меня что-то не берет…

— Ну да, не берет. Уже взяло. Если ты думаешь, что я повезу тебя домой…

— Вызову такси, — отмахнулась Ирина и расстегнула еще одну пуговицу на блузке.

— Ты поосторожнее тут со стриптизом. А то выкинут тебя отсюда прежде, чем сумеешь напиться, — ехидно посоветовала Соня. — Все-таки «Приличный» ресторан. Надо же, какое название. Я за границей где только не ела, а до такого никто не додумался…

— Потому что они все тупые, сытые и ограниченные бюргеры. Не в любви дело, подруга, — понурилась Ирина. — Я готовлюсь. Морально.

— К чему?

— Завтра у меня свидание. Придется иметь интим с отвратительным мужиком без всякой любви. Ты когда-нибудь имела интим с отвратительными мужиками без всякой любви?

— Ты что, шутишь? Если это шутка, то очень неудачная. — Соня отложила вилку. — Или такая пьяная, что ничего не помнишь?

— Ой, извини. — Ирина хлопнула себя ладонью по лбу. — Извини, пожалуйста. Совсем забыла…

Она потянулась к Соне через стол, уронив бутылку с водкой, похлопала по руке.

— Я все время забываю, чем ты занималась за границей. Извини. Просто неожиданно как-то.

— А жизнь вообще штука неожиданная. И довольно жестокая. — Соня стряхнула руку подружки со своей, подозвала официанта.

— Еще салат. И мороженое.

— Клубничное, черничное, ванильное?

— Фисташковое. — Соня пристально посмотрела на Ирину. Та вяло ковырялась вилкой в фрикасе. — Так что там у нас с отвратительным мужиком?

— Да ладно. Проехали, — отмахнулась Ирина. — Переживу, конечно. Раз ты пережила, и я смогу.

— А ты попрыгай. Или потанцуй. Глядишь, гормон нужный выработается. Этот мужик, он очень старый?

— Он очень толстый. — Ирина приложилась к рюмке. — И вообще, скотина.