Напротив стола высился огромный человек, с ног до головы покрытый запекшейся кровью. То есть, это сначала я подумал, что вижу окровавленного человека, однако затем незваный гость сделал шаг вперед, и пламя свечей отразилось на мелких красных чешуйках, покрывавших все его плоское лицо...

О, это лицо!

Оно выглядело так, словно огромная змея пыталась превратиться в человека, но остановилась на половине пути, толком не сумев сформировать носа и скул. Круглое и плоское, с тонкой щелью рта и двумя дырками на месте ноздрей. Безобразную картину довершали узкие раскосые глаза, точно у анчинцев, полное отсутствие волос и ушей.

Пародируя человека, чудовище облеклось в грязный камзол, выглядевший так, словно его рвали, топтали, а потом еще опалили на огне прежде, чем одеть, а также в широкие черные штаны. Из коротких рукавов торчали длинные костлявые руки, покрытые все той же кровавого цвета чешуей, только уже толстой и грубой. Скрюченные, точно у прокаженного, пальцы венчали когти; короткие, черные и блестящие, они напоминали кусочки обсидиана. По полу существо тащило за собой хвост, длинный и на вид гибкий, как хлыст.

– Ну, здравствуй, маленький смертный лорд, - тихим пришептывающим голосом сказал змеелицый.
– Вот, наконец, и свиделись.

Сказать по чести, я так перепугался, что даже не вспомнил о заряженном пистолете, лежавшем в верхнем ящике стола. Я даже закричать и позвать на помощь не осмелился, осознавая - чудище разорвет меня прежде, чем в кабинет ворвутся гейворийцы или слуги.

– Кричать нет нужды, - чешуйчатая тварь, казалось, прочла мои мысли.
– Никто не придет.

– М-мертвы?
– выдавил я.

Ночной гость укоризненно покачал головой, безгубый рот растянулся в подобии усмешки.

– Зачем так кровожадно? Почивать изволят. Видят кошмары, сучат во сне ногами, стонут и исходят потом, но никак не могут проснуться.

Я молчал, не зная, а скорее, не смея что-то сказать. Ночная тварь истолковала мое молчание на свой лад.

– Да будет смущаться, смертный. Уж я-то бы, конечно, предпочел всех убить. Оторвал бы у каждого нижнюю челюсть, да и соорудил себе симпатичное ожерелье. Ах, стоит подумать об этом, и я прямо чувствую в воздухе вкус крови!

Из пасти выскользнул змеиный язык и жадно затрепетал в воздухе.

– Все неудобства, связанные с воплощением в материальную форму, стоят ощущений плоти, которыми полон ваш мир, смертный. Впрочем, когда будешь гореть в аду, сможешь сравнить и сам.

– Гореть в аду?
– беспомощно пролепетал я.

Во рту пересохло, а сердце билось о ребра так, что я едва не терял равновесие. Демон - теперь у меня не осталось никаких сомнений, кем была краснокожая чешуйчатая тварь - довольно закивал.

– Именно так, маленький смертный лорд. Сам понимаешь, я здесь не случайно.

Одним скользящим движением, двигаясь с невероятной плавность, он оказался рядом - совсем близко, я даже почувствовал тонкий мускусный запах!
– и вытянул вперед лапу.

– Давай!

Черные блестящие когти качались перед моим лицом.

Я сжался в комок, и закрыл глаза. Наверное, следовало молиться, но как на грех ни одна строка из Священного Канона не шла в голову. Меж висками билась одна только мысль: демон со змеиной кожей заберет меня в ад. Демон, которого кто-то прислал по душу последнего из семейства дин Брэккетов! Таинственные враги нашего дома, наконец, нанесли последний удар.

– Ну же, давай, смертный лорд!
– нетерпеливо прошипел нечистый.
– Мне все это не доставляет удовольствия. Хочу закончить поскорее.

Потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать - лапа демона так и висит в воздухе, вместо того, чтобы копаться у меня в кишках. Пальцы требовательно сгибались и разгибались, требуя, чтобы я что-то вложил в ладонь. Свою кисть?

– Ч-что давать?

– Чресла Бегемота, ну и тугодум!
– краснокожий демон в раздражении принялся хлестать хвостом.
– Откуп давай! Первый из трех даров, что оставил твой брат! Ну?

Трясущимися руками я выдвинул ящик стола, отодвинул пистолет (мысли о том, чтобы им воспользоваться даже не возникло!) и вытащил оттуда первое, что попалось под руку - табакерку с локоном матери. Положить ее в лапу чудовища я не посмел - поставил на столешницу и толкнул в сторону нечистого.

Змеиный язык довольно заметался по безгубому лицу.

– Ты ведь все понял, Хампфри дин Брэккет? Твой брат хотел, чтобы ты умер, но ему показалось недостаточным просто взять и отправить тебя в могилу. Признаюсь, я лично не заморачиваясь растерзал тебя заживо, живописно развесив кишки по всему этому кабинету, но наш Генрих такой затейник! Он пожелал, чтобы ожидание смерти сделалось для тебя сущей пыткой. Понимаешь? Чтобы свои последние дни ты провел в ужасе, трясясь перед приближением темноты, как запуганный до заикания ребенок. Вот поэтому, уговариваясь со мной, Генрих настоял на важном условии: будут три предмета, которые позволят помеченной им жертве трижды выкупить свою жизнь. А значит, я буду приходить снова и снова, пока ты не расстанешься со всеми дарами, оставленными мертвецом. Но уж нашу четвертую встречу, смертный лорд, ты не забудешь, даже поджариваясь в пекле. Поверь, я приложу все старания и использую все знание человеческой анатомии.