Шестеро молодых людей устремляются в чащу на поиски. Но не все просто. Кому суждена встреча, должен идти сам.

Стволы деревьев смыкаются и мужчины, не в силах протиснуться, возвращаются.

Шум леса гневной пеленой застилает триумф совершенства мелодии.

Принцесса смотрит в глубину чащи и мир превращается в сказку, наполненную танцующими образами несбыточного.

Смелая птица пробует подпевать невидимому певцу. Её голос слаб.

Принцесса соскальзывает на землю и шагает в зелёный полумрак сказки. Стволы расступаются перед ней, словно покорные часовые.

Тот, кто отправляется в вдогонку, встречает препятствие и останавливается.

Её шаги легки и отчетливы.

Её ступни не топчут.

Её руки никогда ничего ломали.

Она всё ещё чиста, как слеза осени.

Мелодия становится громче. Ликует и трепещет звук звонкого голоса. Невидимый обретает видимость и видимость эта, вопреки нерешительности ожидания чуда, пленяет больше чем тайна.

В пёстром венке из первых цветов, подобно лесному богу, восседает он на поваленном мёртвом стволе. Простые слова слетают с его уст и превращаются маленькие звезды, которые золотым бесплотным облаком зависают над крохотной лесной полянкой.

Девушка приближается к лесному певцу. Тишина прогоняет звуки. Взгляд встречает взгляд. Неожиданность врывается в трепетность душ.

Бесшумно вздрагивают сердца, прошлое вспархивает и, в мгновение, превращается в пепел.

Всё бывшее далеко и туманно.

Земля радуется в ожидании будущих жертв.

Трескается и разлетается бесчисленными осколками сама вселенная, когда две руки, встретившись, перечеркнули реальность будущим. Огненным будущим.

Задумчивый лес любезно выпускает из своей утробы влюблённых.

Где начинается любовь, распахиваются ворота судьбы, и открывается, устланный цветами, путь к самой законченности мироздания душам разбитых сердец.

....................................................................................................

Старый король прогуливался по двору замка, когда кавалькада счастливых всадников переехала через разводной мост. При виде оборванного юноши рядом со своей дочерью нахмурился король. Он чувствовал утрату власти.

Принцесса спрыгнула с лошади и подошла к отцу. Счастливый восторг танцевал в её прекрасных чертах.

– Папа, я встретила его!
– вскликнула она.

– Кого?
– мрачно спросил король.

– Его... того, кого видела,... кого ждала...

Король строго глянул на юношу.

– Подойди ко мне, - властно потребовал он.

Словно мечем, рубанул он Артемия взглядом. Но мечи отлетели, едва не сломавшись. Гордо подошел к королю скиталец, и в лохмотьях своих он был величественен, прост и прекрасен.

– Скажи мне имя твоё, - спросил король.

– Артемий Дождь, - юноша склонил голову.

– Откуда прибыл? Какие края служат тебе родиной?

Юноша поднял глаза навстречу старому властелину древних камней и вершителю судеб кучки безвольных людей.

– Нет такого края, который не был бы мне родным. Но прибыл я издалека и нашёл не то, что искал.

Король усмехнулся.

– Что же ты искал? Не мою ли дочь?

– Я искал возмездие, а нашёл награду.

– Хорошо. Хорошо, юнец, говорящий загадками, хватит вопросов. Я люблю свою дочь, и, если ты тот, о ком она мечтала, я полюблю и тебя. Завтра ты станешь принцем, Артемий Дождь.

............................................................................................

Безвременье кончилось.

................................................................................................

Самая прекрасная девушка мира полюбила Артемия. Сколько нежных слов было сказано, во скольких восторженных взглядах купался он и купал

свою возлюбленную.

Великая истина угасания.

Жаждущий полёта обрёл полноту.

Он отдавал свою силу, и сила возвращалась сторицей. Его плоть ликовала, разум светился тысячей солнц. И ожидание понемногу уходило из его сердца.

.............................................................................................

Берегитесь, достигшие рая, не знающие ужасов преисподнии, ибо обман есть ваш рай, карточный домик и гнилая вода. Такой обман, подобно грузу, весящему на шее, тянет к низу наши умы, и такой рай, рай для червей, ползающих по поверхности грязи, боящихся уйти в темную землю. Тот же, кто, пойдя адские муки, вынес невыносимое, вступает на светлое небо босыми ступнями и вечность его становится полётом на крыльях света, танцем на крыше мира, взглядом, разделяющим неисповедимость новизны сути.